Неточные совпадения
Ужасный
крик не
умолкал, он сделался еще ужаснее и, как бы дойдя до последнего предела ужаса, вдруг затих.
Его смех и
крики не
умолкали.
Начинает тихо, нежно: «Помнишь, Гретхен, как ты, еще невинная, еще ребенком, приходила с твоей мамой в этот собор и лепетала молитвы по старой книге?» Но песня все сильнее, все страстнее, стремительнее; ноты выше: в них слезы, тоска, безустанная, безвыходная, и, наконец, отчаяние: «Нет прощения, Гретхен, нет здесь тебе прощения!» Гретхен хочет молиться, но из груди ее рвутся лишь
крики — знаете, когда судорога от слез в груди, — а песня сатаны все не
умолкает, все глубже вонзается в душу, как острие, все выше — и вдруг обрывается почти
криком: «Конец всему, проклята!» Гретхен падает на колена, сжимает перед собой руки — и вот тут ее молитва, что-нибудь очень краткое, полуречитатив, но наивное, безо всякой отделки, что-нибудь в высшей степени средневековое, четыре стиха, всего только четыре стиха — у Страделлы есть несколько таких нот — и с последней нотой обморок!
Ермолай не возвращался более часу. Этот час нам показался вечностью. Сперва мы перекликивались с ним очень усердно; потом он стал реже отвечать на наши возгласы, наконец
умолк совершенно. В селе зазвонили к вечерне. Меж собой мы не разговаривали, даже старались не глядеть друг на друга. Утки носились над нашими головами; иные собирались сесть подле нас, но вдруг поднимались кверху, как говорится, «колом», и с
криком улетали. Мы начинали костенеть. Сучок хлопал глазами, словно спать располагался.
Это был
крик моего сердца, мучительный
крик, не встретивший, впрочем, отзыва. И я, и Плешивцев — мы оба
умолкли, как бы подавленные одним и тем же вопросом:"Но Чебоксары?!!"Только Тебеньков по-прежнему смотрел на нас ясными, колючими глазами и втихомолку посмеивался. Наконец он заговорил.
Часто даже напирают для одной потехи; но говор, восклицания, замашистая песня, звуки гармонии, отчаянные
крики баб, которых стискивают, не
умолкают ни на минуту.
На рассвете ему послышался лай, топот конский,
крик, брань и по временам призывный звон рогов; это продолжалось с полчаса; наконец всё
умолкло; — прошло еще полчаса; вдруг он слышит над собою женский голос: «барин! — барин!.. вставай… да отвечай же? — не спишь ли ты?..»
Умолк докучный
крик погони...
Только варакушка еще передразнивала и перевирала голоса и
крики всяких птиц, да и та скоро должна была
умолкнуть.
Крик ворон слышался уже глухо, далеко сзади и скоро совсем
умолк.
С улицы все еще слышались
крики и песни неугомонных комковцев там и сям за заборами, сквозь темноту мерцали огоньки, показывавшие, что пирушка и не думала
умолкать.
Резкий, раздирающий уши свист паровиков, звяканье якорных цепей и громкие, разноголосные и разноязычные
крики людей ни на миг не
умолкали.
Хвалынцев выждал, пока
умолк этот
крик одобрения, и продолжал...
Есть мне не хотелось. К тому же, в этом доме подавались сомнительного вкуса жареная баранина с застывшим жиром и пресные лаваши, которые не возбуждали аппетита: в доме моего приемного отца я привыкла к вкусной и даже изысканной еде. Я не дотронулась до ужина, презрительно оттолкнув ногой поднос, и подошла к окну. Небо и горы слились в непроницаемой мгле. Где-то далеко-далеко слышался
крик джейрана, а под самыми стенами замка не
умолкал Терек — кипящий, ревущий и мечущийся.
Крики и рукоплескания не
умолкали до тех пор, пока несколько конечных па не были повторены.
Уселись в свои колымаги и царские приближенные, и этот торжественный поезд, сопровождаемый народными
криками, потянулся по Москве. На колокольнях церквей не
умолкал веселый перезвон.
Утром объяснилось, что неистовые
крики были смертельным приговором мятежников:
криками встречали каждого, одного за другим, выводимых на плац, как на казнь, арестованных лиц; наступавшая затем тишина была страшными минутами душегубства — ожесточенные злодеи
умолкали.