Неточные совпадения
Марфенька сияла, как херувим, —
красотой, всей прелестью расцветшей
розы, и в этот день явилась в ней новая черта, новый смысл в лице, новое чувство, выражавшееся в задумчивой улыбке и в висевших иногда на ресницах слезах.
Это британский тип
красоты, нежной, чистой и умной, если можно так выразиться: тут не было никаких
роз, ни лилий, ни бровей дугой; все дело было в чистоте и гармонии линий и оттенков, как в отлично составленном букете.
M-me Четверикова, этот недавний еще цветок
красоты и свежести, была тоже немного лучше: бледный, матовый отлив был на ее щеках вместо
роз; веки прекрасных глаз опухли от слез; хоть бы брошка, хоть бы светлая булавка была видна в ее костюме.
Самой живой и сильною страстью ее в последнее время был Архангелов; он сильно пленил ее
красотой своей; но на
розах любви, если только под ними не подложено обеспеченного состояния, как известно, нельзя долго почить.
И для всех он был нежным и прекрасным цветком, благоухающей
розою ливанскою, а для Иуды оставлял одни только острые шипы — как будто нет сердца у Иуды, как будто глаз и носа нет у него и не лучше, чем все, понимает он
красоту нежных и беспорочных лепестков.
Елена любила быть одна, среди прекрасных вещей в своих комнатах, в убранстве которых преобладал белый цвет, в воздухе носились легкие и слабые благоухания, и мечталось о
красоте так легко и радостно. Все благоухало здесь едва различными ароматами: Еленины одежды пахли
розами и фиалками, драпировки — белыми акациями; цветущие гиацинты разливали свои сладкие и томные запахи. Было много книг, — Елена читала много, но только избранные и строгие творения.
Или в невинной простоте
Любовь по слуху только знает,
И в полной блеска
красоте,
Как нежна
роза, расцветает?
Как
розы юные прелестны!
И как прелестна
красота!
Но что же есть она? мечта,
Темнеет цвет ее небесный,
Минута — и прекрасной нет!
Вздохнув, любовник прочь идет.
А из саду в окно вползающие
розы,
За мраморный карниз цепляясь там и тут,
Беспечно в
красоте раскидистой цветут,
Как будто на дела враждебного народа
Набросить свой покров старается природа...
В моей комнате, куда я скрылась от ненавистных взглядов, усмешек и вопросов, было свежо и пахло
розами. Я подошла к окну, с наслаждением вдыхая чудный запах… Покой и тишина царили здесь, в саду, в азалиевых кустах и орешнике… Прекрасно было ночное небо… Почему, почему среди этой
красоты моей душе так нестерпимо тяжело?
— Завтра должно родиться королевское дитя. Пусть оно будет так же прекрасно, как
роза, и пусть все любуются им и дивятся его
красоте.
— Много на небе Аллаха восходящих вечерних звезд, но они не сравнятся с золотым солнцем. Много в Дагестанских аулах чернооких дочерей, но
красота их потускнеет при появлении грузинской девушки. Немного лет осталось им красоваться! Она придет и — улыбнется восточное небо. Черные звезды — глаза ее. Пышные
розы — ее щечки. Темная ночь — кудри ее. Хвала дочери храброго князя! Хвала маленькой княжне Нине Джаваха-оглы-Джамата, моей внучке!
Вы обезумели и идете не по той дороге. Ложь принимаете вы за правду и безобразие за
красоту. Вы удивились бы, если бы вследствие каких-нибудь обстоятельств на яблонях и апельсинных деревьях вместо плодов вдруг выросли лягушки и ящерицы или
розы стали издавать запах вспотевшей лошади; так я удивляюсь вам, променявшим небо на землю. Я не хочу понимать вас.
Правда и
красота не могут восторжествовать в плоскости мира, в широком поле родовой жизни, они возносятся на крест и лишь через мистерию распятия воскресает
роза мировой жизни.
Так ты в женах, о милый ангел,
Магнит очей, заря без туч,
Как брак твой вновь дозволил Павел
И кинул на себя свой луч,
Подобно
розе развернувшись,
Любви душою расцвела,
Ты
красота, что, улыбнувшись,
Свой пояс Марсу отдала.
Скромные «светские
розы», нежные цветы с тонким ароматом чистоты и невинности, робко жались в сторонке перед пышными «камелиями», получавшими свой одуряющий аромат от современного парижского алхимика Герлена, нашедшего средство возвращать молодость и
красоту и путем этого средства делать себе золото.
— Простите, сударыня, но цветы не входят в систему нашей тюрьмы. Я очень ценю ваше великодушное внимание, — целую ваши ручки, сударыня! — но от цветов я принужден отказаться. Идя тернистым путем подвига и самоотречения, я не должен ласкать свой взгляд эфемерной и призрачной
красотой этих очаровательных лилий и
роз. В нашей тюрьме все цветы гибнут, сударыня.