Неточные совпадения
А как удержать
краски на предметах, никогда не взглянуть на них простыми глазами и не увидеть, что зелень не зелена,
небо не сине, что Марк не заманчивый герой, а мелкий либерал, Марфенька сахарная куколка, а Вера…»
«Ну, что море, что
небо? какие
краски там? — слышу я ваши вопросы.
Вверху, однако ж,
небо было свободно от туч, и оттуда, как из отверстий какого-то озаренного светом храма, сверкали миллионы огней всеми
красками радуги, как не сверкают звезды у нас никогда.
Как неприятно видеть в мягком воздухе, под нежным
небом, среди волшебных
красок эти жесткие явления!
Пусть живописцы найдут у себя
краски, пусть хоть назовут эти цвета, которыми угасающее солнце окрашивает
небеса! Посмотрите: фиолетовая пелена покрыла
небо и смешалась с пурпуром; прошло еще мгновение, и сквозь нее проступает темно-зеленый, яшмовый оттенок: он в свою очередь овладел
небом.
Ночь была лунная. Я смотрел на Пассиг, который тек в нескольких саженях от балкона, на темные силуэты монастырей, на чуть-чуть качающиеся суда, слушал звуки долетавшей какой-то музыки, кажется арфы, только не фортепьян, и женский голос. Глядя на все окружающее, не умеешь представить себе, как хмурится это
небо, как бледнеют и пропадают эти
краски, как природа расстается с своим праздничным убором.
Я сделал шаг и остановился в недоумении, в огорчении: как, и под этим
небом, среди ярко блещущих
красок моря зелени… стояли три знакомые образа в черном платье, в круглых шляпах!
Мне казалось, что я с этого утра только и начал путешествовать, что судьба нарочно послала нам грозные, тяжелые и скучные испытания, крепкий, семь дней без устали свирепствовавший холодный ветер и серое
небо, чтоб живее тронуть мягкостью воздуха, теплым блеском солнца, нежным колоритом
красок и всей этой гармонией волшебного острова, которая связует здесь
небо с морем, море с землей — и все вместе с душой человека.
Но в этот раз увещания мамки не произвели никакого действия. На дворе не было ни грома, ни бури. Солнце великолепно сияло в безоблачном
небе, и ярко играли
краски и позолота на пестрых теремках и затейливых главах дворца. Иоанн не ответил ни слова и прошел мимо старухи во внутренние свои покои.
Ярко рдеет белесое окуровское
небо; огромные комья сизых туч разорваны огненными ручьями жёлтых и пурпуровых
красок, в густом дыме вспыхивает и гаснет кровавое пламя, струится, сверкает расплавленное золото.
Кажется, что вся эта тихая жизнь нарисована на земле линючими, тающими
красками и ещё недостаточно воодушевлена, не хочет двигаться решительно и быстро, не умеет смеяться, не знает никаких весёлых слов и не чувствует радости жить в прозрачном воздухе осени, под ясным
небом, на земле, богато вышитой шёлковыми травами.
Везде горели яркие, передвечерние
краски;
небо рдело, листья переливчато блистали, возмущенные поднявшимся ветерком; растопленным золотом струились отдаленные воды; резко отделялись от темной зелени деревьев красноватые башенки и беседки, кое-где разбросанные по саду.
Еще и теперь по
небу бродили обрывки туч, пышные, странных очертаний и
красок, тут — мягкие, как клубы дыма, сизые и пепельно-голубые, там — резкие, как обломки скал, матово-черные или коричневые.
Достаточно указать на тот факт, что наш вкус находит дисгармонию в сочетаниях зеленого и голубого цветов, а природа опровергает наши художественные настроения на каждом шагу, сочетая синеву
неба с зеленью леса и травы почти в музыкальную мелодию, особенно на севере, где природа так бедна
красками.
Утро, еще не совсем проснулось море, в
небе не отцвели розовые
краски восхода, но уже прошли остров Горгону — поросший лесом, суровый одинокий камень, с круглой серой башней на вершине и толпою белых домиков у заснувшей воды. Несколько маленьких лодок стремительно проскользнули мимо бортов парохода, — это люди с острова идут за сардинами. В памяти остается мерный плеск длинных весел и тонкие фигуры рыбаков, — они гребут стоя и качаются, точно кланяясь солнцу.
Только что погасли звезды, но еще блестит белая Венера, одиноко утопая в холодной высоте мутного
неба, над прозрачною грядою перистых облаков; облака чуть окрашены в розоватые
краски и тихо сгорают в огне первого луча, а на спокойном лоне моря их отражения, точно перламутр, всплывший из синей глубины вод.
В синем
небе полудня тает солнце, обливая воду и землю жаркими лучами разных
красок. Море дремлет и дышит опаловым туманом, синеватая вода блестит сталью, крепкий запах морской соли густо льется на берег.
Тихо и ласково подходил свежий весенний вечер, смягчая звуки и
краски, в
небе пылала заря, задумчиво и негромко пели медные трубы…
Завтра поплывут по
небу синие холодные тучи, и между ними и землею станет так темно, как в сумерки; завтра придет с севера жестокий ветер и размечет лист с деревьев, окаменит землю, обесцветит ее, как серую глину, все
краски выжмет и убьет холодом.
Узнал, узнал он образ позабытый
Среди душевных бурь и бурь войны,
Поцеловал он нежные ланиты —
И
краски жизни им возвращены.
Она чело на грудь ему склонила,
Смущают Зару ласки Измаила,
Но сердцу как ума не соблазнить?
И как любви стыда не победить?
Их речи — пламень! вечная пустыня
Восторгом и блаженством их полна.
Любовь для
неба и земли святыня,
И только для людей порок она!
Во всей природе дышит сладострастье;
И только люди покупают счастье!
Но смуглый цвет почти исчез
С его ланит; снега и вьюга
И холод северных
небес,
Конечно, смыли
краску юга,
Но видно всё, что он черкес!
Было не светло и не темно. Стояла теплая, белая, прозрачная ночь с ее нежными переливчатыми
красками, с перламутровой водой в тихих каналах, четко отражавших зелень деревьев, с бледным, точно утомленным бессонницей
небом и со спящими облаками на
небе, длинными, тонкими, пушистыми, как клочья растрепанной ваты.
Жизнь закипала кругом и вливалась также в сердце бродяги. Его лицо было спокойно, как будто вчерашнего не бывало, как будто ожили надежды и образ мифической сестры загорелся всеми живыми
красками, как те облака, что бежали в синеве
небес…
Сменясь с дежурства, усталый, Орлов вышел на двор барака и прилёг у стены его под окном аптеки. В голове у него шумело, под ложечкой сосало, ноги болели ноющей болью. Ни о чём не думалось и ничего не хотелось, он вытянулся на дёрне, посмотрел в
небо, где стояли пышные облака, богато украшенные
красками заката, и уснул, как убитый.
Сели, смотрим — деревенька наша как парчой и золотом на серой земле вышита. Опускается за рекой могучее светило дня, жарко горят перекрытые новой соломой крыши изб, красными огнями сверкают стёкла окон, расцветилась, разыгралась земля всеми
красками осеннего наряда, и ласково-сине над нею бархатное
небо. Тихо и свежо. Выступают из леса вечерние тени, косо и бесшумно ложатся на нас и на звонкую землю — сдвинулись мы потеснее, для тепла.
Запад пылал целым пожаром ярко-пурпуровых и огненно-золотых
красок; немного выше эти горячие тона переходили в дымно-красные, желтые и оранжевые оттенки, и только извилистые края прихотливых облаков отливали расплавленным серебром; еще выше смугло-розовое
небо незаметно переходило в нежный зеленоватый, почти бирюзовый цвет.
Кузьма поглядел на образ, на
небо, на деревья, как бы ища бога, и выражение ужаса перекосило его лицо. Под влиянием лесной тишины, суровых
красок образа и бесстрастия Ефрема, в которых было мало обыденного и человеческого, он почувствовал себя одиноким, беспомощным, брошенным на произвол страшного, гневного бога. Он забежал вперед Ефрема и стал глядеть ему в глаза, как бы желая убедиться, что он не один.
Солнце быстро катилось к закату и скоро зажгло пылающим заревом далекий горизонт, расцвечивая
небо волшебными переливами всевозможных
красок и цветов, то ярких, то нежных, и заливая блеском пурпура и золота и полосу океана и обнаженные верхушки вулканических гор высокого зеленеющего острова, резко очерченного в прозрачной ясности воздуха.
Мужики внимали сказанию о необъятности божией силы и власти, а Сухой Мартын, окончив псалом, пустился своими
красками изображать величие творца. Он описывал, как господь облачается
небесами, препоясуется зорями, а вокруг него ангелов больше, чем просяных зерен в самом большом закроме.
Тучи — низкие, причудливо-лохматые — горели по всему
небу яркими
красками. Над головою тянулось большое, расплывающееся по краям, облако ярко-красного цвета, далеко на востоке нежно розовели круглые облачка, а их перерезывала черно-лиловая гряда туч. Облако над головою все краснело, как будто наливалось кроваво-красным светом.
Небо, покрытое странными, клубящимися тучами, выглядело необычно и грозно.
Вся южная сторона
неба густо залита багровым заревом.
Небо воспалено, напряжено, зловещая
краска мигает на нем и дрожит, точно пульсирует. На громадном багрово-матовом фоне рельефно вырисовываются облака, бугры, оголенные деревья. Слышен торопливый, судорожный звон набата.
На том берегу всё
небо было залито багровой
краской: восходила луна; какие-то две бабы, громко разговаривая, ходили по огороду и рвали капустные листья; за огородами темнело несколько изб… А на этом берегу было всё то же, что и в мае: тропинка, кусты, вербы, нависшие над водой… только не слышно было храброго соловья да не пахло тополем и молодой травой.
Поздний вечер уже спускался на землю, и яркие
краски багрово закатывающегося на запад солнца гасли мало-помалу. На
небе медленно выплывал месяц, ныряя в облаках.
Да и тут, если угол его понадобился для окраски и оклейки, его заставляют перекочевать в другой, обновленный номер, где он имеет удовольствие не только считать галок на крышах соседних домов и любоваться, смотря по погоде, голубыми или серыми клочками
неба, но и обонять до одурения зловоние свежей масляной
краски.
Весь мир обернулся лицом к востоку, откуда должно взойти новое солнце, и страстно ждал его восхода, а русский писатель все еще созерцал гаснущие
краски заката Здесь еще плохую службу сослужил нашей литературе ее ограниченный, почти кастовый „реализм“, тот, что синицу в руках предпочитает журавлю в
небе и порою самым добросовестным образом смешивает себя с простою фотографией.