Неточные совпадения
— Все — программы, спор о программах, а надобно искать пути к последней свободе. Надо спасать себя от разрушающих влияний бытия, погружаться в глубину
космического разума, устроителя вселенной. Бог или дьявол — этот разум, я — не решаю; но я чувствую, что он — не число, не вес и мера, нет, нет! Я знаю, что только в макрокосме
человек обретет действительную ценность своего «я», а не в микрокосме, не среди вещей, явлений, условий, которые он сам создал и создает…
Таковы
люди, у которых и раньше было более
космическое чувство жизни, более широкий кругозор.
Человек есть природное существо, он связан с
космической жизнью многими нитями, зависит от круговорота
космической жизни.
На более глубокую почву должна быть поставлена та истина, что величайшие достижения человеческой общественности связаны с творческой властью
человека над природой, т. е. с творчески-активным обращением к
космической жизни, как в познании, так и в действии.
Всегда существовал эндосмос и экзосмос между человеческой общественностью и
космической жизнью, но это не было достаточно сознано
человеком, и он искусственно замыкался, спасаясь от бесконечности в своей ограниченности.
Поразительно, что марксизм, который так выдвигал моменты производственные, рост производительных сил в социальной жизни и им давал перевес над моментами распределительными, был совершенно лишен
космического мироощущения и явил собой крайний образец социологического утопизма, замыкающего
человека в ограниченной и поверхностной общественности.
Человек в своей исторической судьбе проходит не только через радикальные изменения социальной жизни, которые должны создать новую структуру общества, но и через радикальное изменение отношения к жизни
космической.
Человек по-новому поставлен перед
космическими силами.
Но так как человеческая общественность была изолирована от мирового целого, от жизни
космической и очень преувеличено было самостоятельное значение общественности, то образовался рационалистический утопизм с его верой в совершенное, до конца рациональное устроение общественной жизни, независимое от духовных основ жизни
человека и мира.
Душа и тело
человека формировались, когда человеческая жизнь была еще в соответствии с ритмом природы, когда для него еще существовал
космический порядок.
Все социальные учения XIX века были лишены того сознания, что
человек —
космическое существо, а не обыватель поверхностной общественности на поверхности земли, что он находится в общении с миром глубины и с миром высоты.
Можно установить четыре периода в отношении
человека к космосу: 1) погружение
человека в
космическую жизнь, зависимость от объектного мира, невыделенность еще человеческой личности,
человек не овладевает еще природой, его отношение магическое и мифологическое (примитивное скотоводство и земледелие, рабство); 2) освобождение от власти
космических сил, от духов и демонов природы, борьба через аскезу, а не технику (элементарные формы хозяйства, крепостное право); 3) механизация природы, научное и техническое овладение природой, развитие индустрии в форме капитализма, освобождение труда и порабощение его, порабощение его эксплуатацией орудий производства и необходимость продавать труд за заработную плату; 4) разложение
космического порядка в открытии бесконечно большого и бесконечно малого, образование новой организованности, в отличие от органичности, техникой и машинизмом, страшное возрастание силы
человека над природой и рабство
человека у собственных открытий.
Ныне пошатнулся
космический порядок, в который верили
люди, верили и материалисты, и позитивисты XIX в.
Слишком забывают, что социальная жизнь
людей связана с
космической жизнью и что не может быть достигнуто совершенного общества без отношения к жизни
космической и действия
космических сил.
Только новое сознание в христианстве, только понимание его как религии не только личного, но и социального и
космического преображения, т. е. усиление в христианском сознании мессианства и пророчества, может привести к разрешению мучительной проблемы отношений
человека и общества.
К
космической, вселенской жизни
человек приобщается через жизнь всех индивидуальных иерархических ступеней, через жизнь национальную.
Люди космического мироощущения духовно готовы идти к неведомому будущему с творческим порывом.
Для образованного
человека это явление сложное: осколок астероида, случайно вошедший в сферу земного притяжения, раскалившийся от трения о воздух, горящий за счет кислорода воздуха, метеорное железо,
космическая пыль… Падение их на Землю в течение многих веков должно влиять на объем, вес и плотность ее, а всякое малейшее изменение в этом направлении влечет изменение в движении ее и рефлектирует на движении других планет и т.д.
В антропософии, которую я знал лучше и по книгам и по
людям, я не находил
человека,
человек растворялся в
космических планах, как в теософии я не находил Бога, Бог также растворялся в
космических планах.
Верно, что женственная стихия есть стихия
космическая, основа творения, лишь через женственность
человек приобщается к жизни космоса.
Для меня нет более антипатичной идеи, чем идея растворения
человека в
космической жизни, признанной божественной.
Христианство — антропоцентрично, оно освобождает
человека от власти объективного мира и
космических сил.
П. Флоренский старается скрыть, что он живет под
космическим прельщением и что
человек у него подавлен.
В очень оригинальном романе «Петербург»
человек и космос разлагаются на элементы, исчезает целостность вещей, и границы, отделяющие одно от другого;
человек может переходить в лампу, лампа — в улицу, улица проваливается в
космическую бесконечность.
Для Толстого
человек есть лишь часть
космической жизни и
человек должен слиться с божественной природой.
Царство же Божье есть преображение мира, не только преображение индивидуального
человека, но также преображение социальное и
космическое.
В греческом сознании
человек зависел от
космических сил, греческое миросозерцание космоцентрично.
Основная тема русской мысли начала XX в. есть тема о божественном космосе и о
космическом преображении, об энергиях Творца в творениях; тема о божественном в
человеке, о творческом призвании
человека и смысле культуры; тема эсхатологическая, тема философии истории.
По нашей вине природа омертвела, и
космическое призвание
человека — микрокосма оживить природу — макрокосм, вернуть жизнь всей иерархии естества, вплоть до камня.
В истории мира произошел
космический переворот, началось подлинно новое летосчисление, и не могут объяснить этой чудесной роли Иисуса те, которые видят в Нем только
человека, хотя бы и самого необыкновенного.
Религиозно-космический процесс воздействия Божества на человечество еще не закончился, и вся драма
человека новой истории, весь новый опыт подготовляют материны для нового откровения.
Но если этим и было обеспечено здоровье и прочность мировой основы, и сделалось уже невозможным новое грехопадение со всеми его
космическими последствиями, то модальное состояние каждого отдельного
человека по-прежнему остается вверено человеческой свободе.
При данном состоянии мира и
человека мировая душа действует как внешняя закономерность
космической жизни, с принудительностью физического закона [Эту софийность души мира, или общую закономерность всего сущего, стремится постигать и так называемый оккультизм, притязающий научить не внешнему, но внутреннему «духовному» восприятию сил природы.
Но раз возникнув, зло, как и добро, становится многочастно, многообразно и многолико, оно существует уже и как
космическое начало, — зло в природе, и как антропологическое, — злая воля в
человеке.
С тех пор как
человек восхотел жизненно ощутить антиномии творения и вкусил от древа познания добра и зла, это зло стало для него, хотя и временно, как бы вторым
космическим началом, некоторой мойрой, тяжело придавившей и искалечившей жизнь.
Вопрос об общении
человека с
космической жизнью находится вне этого понимания природы, как объективации.
Но существуют более утонченные формы
космического прельщения и рабства, на которые
человек дает своё согласие и которые готов пережить экстатически.
Человек живет не только в
космическом времени природного круговорота и в разорванном историческом времени, устремленном к будущему, он живет также во времени экзистенциальном, он существует и вне объективации, которая им же полагается.
Личность не порождается родовым
космическим процессом, не рождается от отца и матери, она происходит от Бога, является из другого мира; она свидетельствует о том, что
человек есть точка пересечения двух миров, что в нем происходит борьба духа и природы, свободы и необходимости, независимости и зависимости.
Космическая душа, душа мира, не имеющая внутреннего существования, делается силой, обволакивающей
человека и поглощающей его личность.
Объектная телеология
космического процесса сталкивается со свободой
человека, с личностью и творчеством и в сущности означает идеальный, спиритуализированный детерминизм.
У
человека, задавленного условностью цивилизации, её порабощающими нормами и законами, есть жажда периодически возвращаться к первожизни, к
космической жизни, обрести не только общение, но и слияние с
космической жизнью, приобщиться к её тайне, найти в этом радость и экстаз.
Лицо
человека есть вершина
космического процесса, величайшее его порождение, но оно не может быть порождением лишь
космических сил, оно предполагает действие духовной силы, превышающей круговорот природных сил.
Но вернуть себе космос
человек не может на путях
космического прельщения.
При этом личность неизбежно подчинена и порабощена органическому и в конце концов
космическому целому,
человек становится лишь органом и отменяются все свободы
человека, связанные с его духовной независимостью от общества и природы.
Но в
космическом прельщении, как и во всяком почти прельщении
человека, ставится тема, которая имеет значение и требует разрешения.
Человек есть не только
космическое, природное существо, подчиненное
космическому времени, движущемуся по круговороту.
Творческий акт
человека в природе имеет космогоническое значение и означает новую стадию жизни
космической.
В
человеке всегда будет тяготение к
космической первостихии, к истокам творческой энергии.
Материнство есть
космическое начало заботы и охраны жизни от грозящих ей опасностей, выращивание жизни детей не только в собственном смысле, но и вечных детей, беспомощных, какими являются большинство
людей.