Неточные совпадения
XX
век выдвинет такие
космические задачи в сфере творческого труда над природой, в области производства и техники, о каких XIX
век со всеми своими открытиями не мог и мечтать, не мог и подозревать.
В прошлом можно установить три типа мистики: мистика индивидуального пути души к Богу, это наиболее церковная форма; мистика гностическая, которую не следует отождествлять с гностиками-еретиками первых
веков, эта мистика обращена не к индивидуальной только душе, но также к жизни
космической и божественной; мистика пророческая и мессианская — это мистика сверхисторическая и эсхатологическая, предела конца.
Все социальные учения XIX
века были лишены того сознания, что человек —
космическое существо, а не обыватель поверхностной общественности на поверхности земли, что он находится в общении с миром глубины и с миром высоты.
Для образованного человека это явление сложное: осколок астероида, случайно вошедший в сферу земного притяжения, раскалившийся от трения о воздух, горящий за счет кислорода воздуха, метеорное железо,
космическая пыль… Падение их на Землю в течение многих
веков должно влиять на объем, вес и плотность ее, а всякое малейшее изменение в этом направлении влечет изменение в движении ее и рефлектирует на движении других планет и т.д.
Это
космическое прельщение прельщало и соблазняло многих в начале XX
века.
И вот едва мы от этого избавились (в
космическом масштабе
века это, конечно, «едва»), как вдруг какие-то жалкие недоумки…
Солнечное явление Пушкина, радость и обетование русской культуры, ее духовный центр в первую половину XIX
века мы ощущаем уже как принадлежащее к иной исторической, а быть может, и
космической эпохе, он относится даже не к отцам, но к дедам нашим.
Головокружительные успехи техники в XIX и XX
веках обозначают самую большую революцию в истории человечества, более глубокую, чем все революции политические, радикальное изменение всего ритма человеческой жизни, отрыв от природного,
космического ритма и возникновение нового, определяемого машинами ритма.