Неточные совпадения
— Так вот что, панове-братове, случилось в эту ночь. Вот до чего довел хмель! Вот какое поруганье оказал нам неприятель! У вас, видно, уже такое заведение:
коли позволишь удвоить порцию, так вы готовы так натянуться, что
враг Христова воинства не только снимет с вас шаровары, но в самое лицо вам начихает, так вы того не услышите.
Катерина. Не жалеешь ты меня ничего! Говоришь: не думай, а сама напоминаешь. Разве я хочу об нем думать; да что делать,
коли из головы нейдет. Об чем ни задумаю, а он так и стоит перед глазами. И хочу себя переломить, да не могу никак. Знаешь ли ты, меня нынче ночью опять
враг смущал. Ведь я было из дому ушла.
Мироныч отвечал, что один пасется у «Кошелги», а другой у «Каменного
врага», и прибавил: «
Коли вам угодно будет, батюшка Алексей Степаныч, поглядеть господские ржаные и яровые хлеба и паровое поле (мы завтра отслужим молебен и начнем сев), то не прикажете ли подогнать туда табуны?
— Не так, не так, не так, не так! — горячился корпусный командир, дергаясь на седле. — Совсем не так! Братцы, слушай меня.
Коли от сердца, в самую середку, штык до трубки. Рассердись! Ты не хлебы в печку сажаешь, а
врага колешь…
Мнительный, быстро и глубоко оскорблявшийся Гаганов почел прибытие верховых за новое себе оскорбление, в том смысле, что
враги слишком, стало быть, надеялись на успех,
коли не предполагали даже нужды в экипаже на случай отвоза раненого.
— Что ж, ребята, — продолжал Серебряный, —
коли бить
врагов земли Русской, так надо выпить про русского царя!
Бегут нестройными толпами
И видят: в поле меж
врагами,
Блистая в латах, как в огне,
Чудесный воин на коне
Грозой несется,
колет, рубит,
В ревущий рог, летая, трубит…
Русаков (встает.). Обвенчаются! Так нет, не хочу, не хочу! Поедем, сват! Отниму,
коли найду. Запру в светлицу, там и сиди. Пусть лучше умрет на моих глазах, только не доставайся моему
врагу.
Коли вздумал плеваться, на леву сторону плюй — на
врага, на диавола, а ты гляди-ка, что!..
В таковое шумное время, Богу попущающу, паче же
врагу действующу, возгореся Нифонтова поварня, и от огненного крещения во всей Миршени ни
кола ни двора не осталось.
И знаешь, мне начинает казаться: когда победитель бережно перевязывает
врагу раны, которые сам же нанес, — это еще ужаснее, глупее и позорнее, чем добить его, потому что как же он тогда мог
колоть, рубить живого человека?
Щапов сохранял тон и внешность человека, прикосновенного к духовному сословию; дух тогдашних политических и общественных протестов захватил его всецело. В его лице по тому времени явился один из самых первых просвещенных
врагов бесправия и гнета. Если он увлекался в своих оценках значения
раскола и некоторых черт древнеземского уклада, то самые эти увлечения были симпатичны и в то время совсем не банальны.
— Пикни же он грубое словечко, я ему глаза выцарапаю; мой Петенька и сучку царскую выпустит — посмей-ка он тогда тронуть волоском! А вот быть по-нашему с Бироном; да я, господи прости! хочу скорей лишиться доброго имени, пускай называют меня шлюхой, неумойкой, такой-сякой,
коли я не увижу головы
врага нашего на плахе, а вот быть, быть и быть…
Войска Лаилиэ храбро дерутся, но Лаилиэ, бывший прежде Асархадоном, видит, что
враги, как муравьи, сбегаются с гор, затопляют долину и одолевают его войска, и бросается на своей колеснице в середину битвы,
колет и рубит
врагов.
Хотя он открыто и торжественно заявил себя непримиримым
врагом раскола, но не прятал дела в мрак безгласности.