Неточные совпадения
Впрочем, если слово из улицы попало в книгу, не писатель виноват, виноваты читатели, и прежде всего читатели высшего общества: от них первых не услышишь ни одного порядочного
русского слова, а французскими, немецкими и английскими они, пожалуй, наделят в таком
количестве, что и не захочешь, и наделят даже с сохранением всех возможных произношений: по-французски в нос и картавя, по-английски произнесут, как следует птице, и даже физиономию сделают птичью, и даже посмеются над тем, кто не сумеет сделать птичьей физиономии; а вот только
русским ничем не наделят, разве из патриотизма выстроят для себя на даче избу в
русском вкусе.
— Революционер — тоже полезен, если он не дурак. Даже — если глуп, и тогда полезен, по причине уродливых условий
русской жизни. Мы вот все больше производим товаров, а покупателя — нет, хотя он потенциально существует в
количестве ста миллионов. По спичке в день — сто миллионов спичек, по гвоздю — сто миллионов гвоздей.
За кофе читал газеты. Корректно ворчали «
Русские ведомости», осторожно ликовало «Новое время», в «
Русском слове» отрывисто, как лает старый пес, знаменитый фельетонист скучно упражнялся в острословии, а на второй полосе подсчитано было
количество повешенных по приговорам военно-полевых судов. Вешали ежедневно и усердно.
С явным увлечением они подсчитывали
количества нефти, хлеба, сахара, сала, пеньки и всяческого
русского сырья.
Можно установить неисчислимое
количество тезисов и антитезисов о
русском национальном характере, вскрыть много противоречий в
русской душе.
Первобытные девственные леса в большей части страны выгорели, и на смену им появились леса, состоящие из лиственницы, березы и осины. Там, где раньше ревел тигр, ныне свистит паровоз, где были редкие жилища одиноких звероловов, появились большие
русские селения, туземцы отошли на север, и
количество зверя в тайге сильно уменьшилось.
Немцы, в числе которых были люди добрые и ученые, как Лодер, Фишер, Гильдебрандт и сам Гейм, вообще отличались незнанием и нежеланием знать
русского языка, хладнокровием к студентам, духом западного клиентизма, ремесленничества, неумеренным курением сигар и огромным
количеством крестов, которых они никогда не снимали.
Сначала они появляются в весьма малом
количестве: пара, две, много три; их встретить в стае галок или
русских голубей, подбирающих зерна по гуменным дорожкам.
Среди
русских интеллигентов, как уже многими замечено, есть порядочное
количество диковинных людей, истинных детей
русской страны и культуры, которые сумеют героически, не дрогнув ни одним мускулом, глядеть прямо в лицо смерти, которые способны ради идеи терпеливо переносить невообразимые лишения и страдания, равные пытке, но зато эти люди теряются от высокомерности швейцара, съеживаются от окрика прачки, а в полицейский участок входят с томительной и робкой тоской.
Все, я думаю, помнят, в каком огромном
количестве в тридцатых годах выходили романы переводные и
русские, романы всевозможных содержаний: исторические, нравоописательные, разбойничьи; сборники, альманахи и, наконец, журналы.
Такой взгляд на Христа и его учение вытекает из моей книги. Но, к удивлению моему, из числа в большом
количестве появившихся на мою книгу критик, не было ни одной, ни
русской, ни иностранной, которая трактовала бы предмет с той самой стороны, с которой он изложен в книге, т. е. которая посмотрела бы на учение Христа как на философское, нравственное и социальное (говоря опять языком научных людей) учение. Ни в одной критике этого не было.
Если нуждающиеся в земле для пропитания своих семей крестьяне не пашут ту землю, которая у них под дворами, а землей этой в
количестве, могущем накормить 1000 семей, пользуется один человек —
русский, английский, австрийский или какой бы то ни было крупный землевладелец, не работающий на этой земле, и если закупивший в нужде у земледельцев хлеб купец может безопасно держать этот хлеб в своих амбарах среди голодающих людей и продавать его в тридорога тем же земледельцам, у которых он купил его втрое дешевле, то очевидно, что это происходит по тем же причинам.
Ну что, какой твой нужда?» Тут, как водится, с природною
русскому человеку ловкостию и плутовством, покупщик начнет уверять башкирца, что нужды у него никакой нет, а наслышался он, что башкирцы больно добрые люди, а потому и приехал в Уфимское Наместничество и захотел с ними дружбу завести и проч. и проч.; потом речь дойдет нечаянно до необъятного
количества башкирских земель, до неблагонадежности припущенников, [Припущенниками называются те, которые за известную ежегодную или единовременную плату, по заключенному договору на известное число лет, живут на башкирских землях.
Тем из читателей наших, которым не удалось постоянно жить в деревне и видеть своими глазами, как наши низовые крестьяне угощают друг друга, без сомнения покажется невероятным огромное
количество браги и съестных припасов, которые может поместить в себе желудок
русского человека, когда он знает, что пьет и ест даром.
В вестибюле стояли аккуратно обшитые металлическими полосами деревянные ящики, в
количестве трех штук, испещренные заграничными наклейками на немецком языке, и над ними царствовала одна
русская меловая надпись...
Притом это довольство было наше, настоящее исконное
русское довольство, как, быть может, жили богатые мужики еще при Аскольде и Дире, при Гостомысле, за великими московскими князьями:
количество потребностей оставалось то же самое, как ими владел и самый бедный мужик, вся разница была в качестве их удовлетворения.
«Атеней» сообщает публике рецепт, по которому составлена статья «
Русского вестника»: «Возьми старого, выдохшегося взгляда на происхождение права поземельной собственности, смешай с двойным
количеством школьных ошибок против истории, мелко-намелко истолки и брось эту пыль в глаза читающему люду, предварив наперед, что всякий, кто назовет ее настоящим именем, — бессмысленный невежда, пустой болтун, враль, лишенный даже энтузиазма (а известно, что в наше время энтузиазм дешевле всего: он отпускается почти задаром, потому что мало требуется)» («Атеней», № 40, стр. 329).
1) Каширского уезда, села Хотуши, крестьяне казенного ведомства постановили: брать водку из питейных заведений на дом в
количестве, всякий раз определенном мирским приговором; ослушников штрафовать 25 руб. за каждое ведро, а при безденежье наказывать телесно («
Русский дневник», № 35).
Во всех трех губерниях считается до мильона крестьян и мещан мужеского пола. Если половина их отказалась от водки, то и тут выйдет 500 000 человек… Но, по всем известиям, в обществах трезвости гораздо более половины населения. С этим совершенно сходятся и сведения о
количестве вина, проданного и оплаченного акцизом в Ковенской губернии. Вот что напечатано в 96 № «
Русского дневника» (8 мая...
Алексею обед понравился, пришлась по вкусу и мадера ярославского произведения изо всякой всячины знаменитых виноделов братьев Соболевых [В разных городах из
русского чихиря делают иностранные вина в огромном
количестве.
С разными"барами", какие и тогда водились в известном
количестве, я почти что не встречался и не искал их. А
русских обывателей Латинской страны было мало, и они также мало интересного представляли собою. У Вырубова не было своего"кружка". Два-три корреспондента, несколько врачей и магистрантов, да и то разрозненно, — вот и все, что тогда можно было иметь. Ничего похожего на ту массу
русской молодежи — и эмигрантской и общей, какая завелась с конца 90-х годов и держится и посейчас.
Интересно отметить, что в московский период в
русской церкви было наименьшее
количество святых.
Его не останавливали даже естественные бедствия, обрушившиеся в это время на
русскую землю: моровое поветрие, от которого люди умирали скоропостижно в громадном
количестве («знамением», как сказано в летописи, — вероятно пятном или нарывом, — догадывался Карамзин), тучи мышей, выходивших из лесов и поедавших хлеб на корню, в скирдах и житницах, которого и так было мало вследствие неурожая.
Представители
русских войск всех родов оружия со всех окраин России, иностранные представители и военные агенты всех стран и корреспонденты всех европейских и даже американских газет, торговцы, аферисты, крупные и мелкие, и бесчисленное
количество всякого темного люда.
Сражение выиграно исключительно храбростью
русской армии. Граф Апраксин был тут ни при чем. И он, и противник его, прусский фельдмаршал Левольд, соперничали друг с другом
количеством наделанных ошибок, но пальма отрицательного первенства принадлежала все-таки графу Апраксину. Последнего сменили и назначили Фермора.
Хотя он неоднократно говорил с ней совершенно откровенно, выясняя всю шаткость его дел, как во Франции, так и в России, но она не вникала во все это достаточно серьезно и продолжала считать его каким-то
русским крезом, у которого бесчисленное
количество имений в России.
Время уже сознать, что все формы
русского народничества — иллюзии, порождения
русской культурной отсталости; они означают рабскую зависимость
русского культурного слоя от народной тьмы, потерянность всего качественного
русской жизни в
количествах.
Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники
русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное
количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду
русских, и проекты сражения и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину.
Можно открыть неисчислимое
количество причин
русской революции.
Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны
русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном
количестве признаков.
Традиционное
русское народничество всегда было враждебно великому государству и великой культуре, всегда требовало свержения ценностей во имя народного блага и народных интересов, истребления качеств во имя
количества.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время
русские солдаты — без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже
количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, — казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.