Замечательный выдался денек. Побывав на обходе, я целый день ходил по своим апартаментам (
квартира врачу была отведена в шесть комнат, и почему-то двухэтажная — три комнаты вверху, а кухня и три комнаты внизу), свистел из опер, курил, барабанил в окна… А за окнами творилось что-то, мною еще никогда не виданное. Неба не было, земли тоже. Вертело и крутило белым и косо и криво, вдоль и поперек, словно черт зубным порошком баловался.
Неточные совпадения
Войдя в его великолепную
квартиру собственного дома с огромными растениями и удивительными занавесками в окнах и вообще той дорогой обстановкой, свидетельствующей о дурашных, т. е. без труда полученных деньгах, которая бывает только у людей неожиданно разбогатевших, Нехлюдов застал в приемной дожидающихся очереди просителей, как у
врачей, уныло сидящих около столов с долженствующими утешать их иллюстрированными журналами.
Сверстов, начиная с самой первой школьной скамьи, — бедный русак, по натуре своей совершенно непрактический, но бойкий на слова, очень способный к ученью, — по выходе из медицинской академии, как один из лучших казеннокоштных студентов, был назначен флотским
врачом в Ревель, куда приехав, нанял себе маленькую комнату со столом у моложавой вдовы-пасторши Эмилии Клейнберг и предпочел эту
квартиру другим с лукавою целью усовершенствоваться при разговорах с хозяйкою в немецком языке, в котором он был отчасти слаб.
Такой прием графа и самая бумага сильно пугнули смотрителя: он немедленно очистил лучшую комнату, согнал до пяти сиделок, которые раздели и уложили больную в постель. А о том, чем, собственно, дочь больна и в какой мере опасна ее болезнь, граф даже забыл и спросить уже вызванного с
квартиры и осмотревшего ее дежурного
врача; но как бы то ни было, граф, полагая, что им исполнено все, что надлежало, и очень обрадованный, что дочь начала немного дремать, поцеловал ее, перекрестил и уехал.
На деньги эти он нанял щегольскую
квартиру, отлично меблировал ее; потом съездил за границу, добился там, чтобы в газетах было напечатано «О работах молодого русского
врача Перехватова»; сделал затем в некоторых медицинских обществах рефераты; затем, возвратившись в Москву, завел себе карету, стал являться во всех почти клубах, где заметно старался заводить знакомства, и злые языки (из медиков, разумеется) к этому еще прибавляли, что Перехватов нарочно заезжал в московский трактир ужинать, дружился там с половыми и, оделив их карточками своими, поручал им, что если кто из публики спросит о докторе, так они на него бы указывали желающим и подавали бы эти вот именно карточки, на которых подробно было обозначено время, когда он у себя принимает и когда делает визиты.
Последствием этой Geschichte [Истории (нем.)] у г-на фон Истомина с мужем его дамы была дуэль, на которой г-н фон Истомин ранен в левый бок пулею, и положение его признается
врачами небезопасным, а между тем г-н фон Истомин, проживая у меня с дамою, из-за которой воспоследовала эта неприятность, состоит мне должным столько-то за
квартиру, столько-то за стол, столько-то за прислугу и экипажи, а всего до сих пор столько-то (стояла весьма почтенная цифра).
— Кто там, Аксинья? — спросил я, свешиваясь с балюстрады внутренней лестницы (
квартира у
врача была в двух этажах: вверху — кабинет и спальни, внизу — столовая, еще одна комната — неизвестного назначения — и кухня, в которой и помещалась эта Аксинья — кухарка — и муж ее, бессменный сторож больницы).
Я не приму за венец желаний моих — капитальный дом, с
квартирами для бедных жильцов по контракту на тысячу лет и на всякий случай с зубным
врачом Вагенгеймом на вывеске.
По счастию, у Павла Фермора была история болезни, написанная
врачом, пользовавшим его брата, но она была оставлена на городской
квартире в Петербурге, а сообщения с Петергофом тогда были не нынешние.
Я поселился в небольшом губернском городе средней России. Приехал я туда в исключительно благоприятный момент: незадолго перед тем умер живший на окраине города
врач, имевший довольно большую практику. Я нанял
квартиру в той же местности, вывесил на дверях дощечку: «доктор такой-то», и стал ждать больных.
Врачей он перевел в подвальные помещения, а их
квартиры заселил низшими служащими.
Словом, я сжег свои корабли"бывшего"химика и студента медицины, не чувствуя призвания быть практическим
врачом или готовиться к научной медицинской карьере. И перед самым новым 1861 годом я переехал в Петербург, изготовив себе в Дерпте и гардероб"штатского"молодого человека. На все это у меня хватило средств. Жить я уже сладился с одним приятелем и выехал к нему на
квартиру, где мы и прожили весь зимний сезон.
Выбежавший на звонок дворника лакей внес с помощью первого своего барина в
квартиру и бросился за доктором. Явившийся
врач застал Шатова в сильнейшей нервной горячке.
В передней
квартиры Ранеевых встретила его Лиза, как будто неземного
врача, который должен был поднять отца с болезненного одра. Она готова была броситься ему в объятия.
Все лето Гоголицыны должны были провести на зимней
квартире и лишь к концу августа, по совету
врачей, повезли оправившуюся, но все еще слабую дочь за границу в назначенные консилиумом
врачей курорты.