Неточные совпадения
Вечером мы собрались в клубе, то есть в одной из самых больших комнат, где жило больше постояльцев, где светлее
горела лампа, не дымил
камин и куда приносили больше каменного угля, нежели в другие номера.
На
камине и по углам везде разложены минералы, раковины, чучелы птиц, зверей или змей, вероятно все «с острова Св. Маврикия». В
камине лежало множество сухих цветов, из породы иммортелей, как мне сказали. Они лежат, не изменяясь по многу лет: через десять лет так же сухи, ярки цветом и так же ничем не пахнут, как и несорванные. Мы спросили инбирного пива и констанского вина, произведения знаменитой Констанской
горы. Пиво мальчик вылил все на барона Крюднера, а констанское вино так сладко, что из рук вон.
Я ехал на другой день в Париж; день был холодный, снежный, два-три полена, нехотя, дымясь и треща,
горели в
камине, все были заняты укладкой, я сидел один-одинехонек: женевская жизнь носилась перед глазами, впереди все казалось темно, я чего-то боялся, и мне было так невыносимо, что, если б я мог, я бросился бы на колени и плакал бы, и молился бы, но я не мог и, вместо молитвы, написал проклятие — мой «Эпилог к 1849».
—
Горит,
горит! — кричали все в один голос, почти все тоже порываясь к
камину.
В спальне Раисы Павловны действительно
горел огонь в мраморном
камине, а сама Раиса Павловна лежала на кушетке против огня, наслаждаясь переливами и вздрагиваниями широких огненных языков, лизавших закопченные стенки
камина.
Она была очень длинная; потолок ее был украшен резным деревом; по одной из длинных стен ее стоял огромный буфет из буйволовой кожи, с тончайшею и изящнейшею резною живописью; весь верхний ярус этого буфета был уставлен фамильными кубками, вазами и бокалами князей Григоровых; прямо против входа виднелся, с огромным зеркалом, каррарского мрамора […каррарский мрамор — белый мрамор, добываемый на западном склоне Апеннинских
гор.]
камин, а на противоположной ему стене были расставлены на малиновой бархатной доске, идущей от пола до потолка, японские и севрские блюда; мебель была средневековая, тяжелая, глубокая, с мягкими подушками; посредине небольшого, накрытого на несколько приборов, стола красовалось серебряное плато, изображающее, должно быть, одного из мифических князей Григоровых, убивающего татарина; по бокам этого плато возвышались два чуть ли не золотые канделябра с целым десятком свечей; кроме этого столовую освещали огромная люстра и несколько бра по стенам.
Да, Мария, когда семейство садится у этого
камина и мать, читая добрую книгу детям, ведет их детскую фантазию по девственным лесам, через моря, через
горы, к тем жалким дикарям, которые не знают ни милосердия, ни правды, тогда над ярким огоньком вверху, — я это сам видал в былые годы, — тогда является детям старушка, в фланелевом капоте, с портфеликом у пояса и с суковатой палочкой в руке.
На следующую ночь в левой башне, под которой приходилась конюшня, где стояла пара лошадей, изумлявших своею силой и крепостью плаузского Рипертова конюшего, в круглой красной комнате
горел яркий-преяркий огонь. Этот огонь пылал в простом кирпичном
камине, куда сразу была завалена целая куча колючего сухого вереска.
Комната Яков а; он полулежит в кресле, ноги окутаны пледом. Федосья, с вязаньем в руках, сидит в глубине комнаты, на фоне ширмы. Иван, возбуждённый, ходит. В
камине тлеют угли, на столе
горит лампа. Говорят тихо. В соседней комнате у пианино стоит Любовь.
Доносились ли в вечерней тишине в его кабинет голоса детей, приготовлявших уроки, слышал ли он романс или орган в ресторане или завывала в
камине метель, как вдруг воскресало в памяти все: и то, что было на молу, и раннее утро с туманом на
горах, и пароход из Феодосии, и поцелуи.
На другой день я завтракал у Лугановичей; после завтрака они поехали к себе на дачу, чтобы распорядиться там насчет зимы, и я с ними. С ними же вернулся в город и в полночь пил у них чай в тихой, семейной обстановке, когда
горел камин, и молодая мать все уходила взглянуть, спит ли ее девочка. И после этого в каждый свой приезд я непременно бывал у Лугановичей. Ко мне привыкли, и я привык. Обыкновенно входил я без доклада, как свой человек.
Камин, на нём
горит спиртовая лампа, освещая мрачную репродукцию с Беклина: пузатые морские жители ловят морских девиц.
Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных
гор.
Пылай,
камин, в моей пустынной келье;
А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье,
Минутное забвенье горьких мук.
В простом кирпичном
камине, который был устроен в матушкиной комнате, ярко
горели дрова — и от них-то и шло то пунцовое пламя, которое, пробегая через всю нашу зальцу, тушевалось концом света по полу моей комнаты.
В другом углу навалены были
горой шлемы, а в противоположном от него углу пылал огромный
камин, один освещавший обширную комнату и сидевших за большим стоявшим посередине столом рыцарей.
В комнате был
камин. Владислав шелковиной связал вместе письмо матери и письмо Лизы, зажег их и бросил в
камин, да, пока они
горели, с каким-то злорадством терзал коробившиеся от огня листочки каминными щипцами.
В другом углу навалены были
горою шлемы, а в противоположном от него углу пылал огромный
камин, один освещавший обширную комнату и сидевших за большим, стоявшим посредине столом рыцарей.
В небольшой спальне с диваном и несколькими креслами уже была готова пышная постель из душистого сена и ярко
горел камин. В соседней комнате стояла гранитная ваза, наполненная невской водой, с серебряным тазом и ковшом для окачивания и прочими принадлежностями.