У входа в ограду Таврического дворца толпа, оторвав Самгина от его спутника, вытерла его спиною
каменный столб ворот, втиснула за ограду, затолкала в угол, тут было свободнее. Самгин отдышался, проверил целость пуговиц на своем пальто, оглянулся и отметил, что в пределах ограды толпа была не так густа, как на улице, она прижималась к стенам, оставляя перед крыльцом дворца свободное пространство, но люди с улицы все-таки не входили в ограду, как будто им мешало какое-то невидимое препятствие.
Он спрашивал о предместье Лисса, называвшемся так со старинных времен, когда города почти не было, а на
каменных столбах мыса, окрещенного именем «Сигнальный Пустырь», горели ночью смоляные бочки, зажигавшиеся с разрешения колониальных отрядов, как знак, что суда могут войти в Сигнальную бухту. Ныне Сигнальный Пустырь был довольно населенное место со своей таможней, почтой и другими подобными учреждениями.
Неточные совпадения
Площадь обступали кругом небольшие
каменные и глиняные, в один этаж, домы с видными в стенах деревянными сваями и
столбами во всю их высоту, косвенно перекрещенные деревянными же брусьями, как вообще строили домы тогдашние обыватели, что можно видеть и поныне еще в некоторых местах Литвы и Польши.
Верстовой
столб представляется великаном и совсем как будто идет, как будто вот-вот нагонит; надбрежная ракита смотрит горою, и запоздалая овца, торопливо перебегающая по разошедшимся половицам моста, так хорошо и так звонко стучит своими копытками, что никак не хочется верить, будто есть люди, равнодушные к красотам природы, люди, способные то же самое чувствовать, сидя вечером на
каменном порожке инвалидного дома, что чувствуешь только, припоминая эти милые, теплые ночи, когда и сонная река, покрывающаяся туманной дымкой, <и> колеблющаяся возле ваших ног луговая травка, и коростель, дерущий свое горло на противоположном косогоре, говорят вам: «Мы все одно, мы все природа, будем тихи теперь, теперь такая пора тихая».
Над воротами на большой высоте перекинулась со
столба на
столб широкая
каменная арка.
— А в те поры был у меня от батюшки дом двухэтажный
каменный. Ну, в два-то года я два этажа и спустил, остались у меня одни ворота без
столбов. Что ж, деньги — голуби: прилетят и опять улетят!
Походив, по крайней мере, с два часа, я заметил, что от станции куда-то вправо от линии шли телеграфные
столбы и через полторы-две версты оканчивались у белого
каменного забора; рабочие сказали, что там контора, и наконец я сообразил, что мне нужно именно туда.
Но в ту самую минуту передняя стена с ужасным громом рухнулась, и среди двух
столбов пламени, которые быстро поднялись к небесам, открылась широкая
каменная лестница.
Я целых две недели ничего не делал. Ходил только в академию писать свою программу на ужаснейшую библейскую тему: обращение жены Лота в соляной
столб. Все у меня уже было готово — и Лот и домочадцы его, но
столба придумать я никак не мог. Сделать что-нибудь вроде могильного памятника или просто статую Лотовой супруги из
каменной соли?
«Раишко» — бывшая усадьба господ Воеводиных, ветхий, темный и слепой дом — занимал своими развалинами много места и на земле и в воздухе. С реки его закрывает густая стена ветел, осин и берез, с улицы —
каменная ограда с крепкими воротами на дубовых
столбах и тяжелой калиткой в левом полотнище ворот. У калитки, с вечера до утра, всю ночь, на скамье, сложенной из кирпича, сидел большой, рыжий, неизвестного звания человек, прозванный заречными — Четыхер.
Палаты все разведены по циркулю, верхняя призелень, а нижняя бокан, и в этой нижней палате сидит Иоаким и Анна на престоле, и Анна держит Пресвятую Богородицу, а вокруг между палат
столбы каменные, запоны червленые, а ограда бела и вохряна…
Три таких картины были в нашем трехпрудном доме: в столовой — «Явление Христа народу», с никогда не разрешенной загадкой совсем маленького и непонятно-близкого, совсем близкого и непонятно-маленького Христа; вторая, над нотной этажеркой в зале — «Татары» — татары в белых балахонах, в
каменном доме без окон, между белых
столбов убивающие главного татарина («Убийство Цезаря») и — в спальне матери — «Дуэль».
Schwarze Peter!» — было, может быть, еще большим геройством (или усладой), чем
каменным, а затем и дерущимся
столбом стоять среди беснующихся «победителей».
За Окой в тумане пыли чуть видны здания ярманки, бесчисленные ряды лавок, громадные церкви, флажные
столбы, трех — и четырехэтажные гостиницы, китайские киоски, персидский караван, минарет татарской мечети и скромный куполок армянской церкви, каналы, мосты, бульвары, водоподъемная башня, множество домов
каменных, очень мало деревянных и один железный.
Исполинские четвероугольные
столбы из огромных камней, истесанных, источенных ржавчиною веков, окрапленных плеснею времени, наваленных в дивном, гармоническом беспорядке, казалось, складены были всемогущею рукою природы, а не смертного; из сводов, согласного размера со
столбами, грозно выглядывали
каменные гиганты и готовы были задавить вас; молитвенный стон должен был отдаваться под этими сводами, как вздох из чахлой груди не одного человека, а целого человечества.
Эта площадь, собственно говоря, могла бы считаться за начало города, если бы находящаяся в конце ее застава, состоящая их двух
каменных, выкрашенных в белую краску
столбов с гербами города, не указывала, где начинается городская черта.