Неточные совпадения
Мими стояла, прислонившись к стене, и,
казалось, едва держалась на ногах; платье на ней было измято и в пуху, чепец сбит на сторону;
опухшие глаза были красны, голова ее тряслась; она не переставала рыдать раздирающим душу голосом и беспрестанно закрывала лицо платком и руками.
В этих мыслях, неожиданных и обидных, он прожил до вечера, а вечером явился Макаров, расстегнутый, растрепанный, с
опухшим лицом и красными глазами. Климу
показалось, что даже красивые, крепкие уши Макарова стали мягкими и обвисли, точно у пуделя. Дышал он кабаком, но был трезв.
В кухне на полу, пред большим тазом, сидел голый Диомидов, прижав левую руку ко груди, поддерживая ее правой. С мокрых волос его текла вода, и
казалось, что он тает, разлагается. Его очень белая кожа была выпачкана калом, покрыта синяками, изорвана ссадинами. Неверным жестом правой руки он зачерпнул горсть воды, плеснул ее на лицо себе, на
опухший глаз; вода потекла по груди, не смывая с нее темных пятен.
Проснулся он с тяжестью в голове и смутным воспоминанием о какой-то ошибке, о неосторожности, совершенной вчера. Комнату наполнял неприятно рассеянный, белесоватый свет солнца, спрятанного в бескрасочной пустоте за окном. Пришел Дмитрий, его мокрые, гладко причесанные волосы
казались жирно смазанными маслом и уродливо обнажали красноватые глаза, бабье, несколько
опухшее лицо. Уже по унылому взгляду его Клим понял, что сейчас он услышит нечто плохонькое.
Белое лицо ее
казалось осыпанным мукой, голубовато-серые, жидкие глаза прятались в розовых подушечках
опухших век, бесцветные брови почти невидимы на коже очень выпуклого лба, льняные волосы лежали на черепе, как приклеенные, она заплетала их в смешную косичку, с желтой лентой в конце.
Поразило тоже Митю чрезвычайно
опухшее за последнее время лицо Кузьмы Кузьмича: нижняя и без того толстая губа его
казалась теперь какою-то отвисшею лепешкой.
Третий, с
опухшим лицом и обвязанной головой, на которой сверху торчала солдатская шапка, сидел с боку, спустив ноги к колесу, и, облокотившись руками на колени, дремал,
казалось.
Седые, грязные волосы всклокоченных бород,
опухшие жёлтые и красные лица, ловкие, настороженные руки, на пальцах которых,
казалось, были невидимые глаза, — всё это напоминало странные видения божьего крестника, когда он проезжал по полям мучений человеческих.
Недалеко от меня в углу заколыхалась груда разноцветных лохмотьев, и из-под нее
показалась совершенно лысая голова и
опухшее желтое лицо с клочком седых волос под нижней губой.
— Вставать в кубочную, живо! — скомандовал Пашка, и вся эта разношерстная ватага, зевая, потягиваясь, крестясь и ругаясь, начала подниматься. В углу средних нар заколыхалась какая-то груда разноцветных лохмотьев, и из-под нее
показалась совершенно лысая голова и заспанное,
опухшее, желтое, как шафран, лицо с клочком седых волос вместо бороды.
Артамонову старшему
казалось, что и Горицветов тоже говорит не плохо, не глупо. Маленький, в чёрной рубахе под студенческим сюртуком, неприглядно расстёгнутый, лохматый, с
опухшими глазами, точно он не спал несколько суток, с тёмным, острым лицом в прыщах, он кричал, никого не слушая, судорожно размахивая руками, и наскакивал на Мирона...
Как прошла у него ночь, он не мог дать себе ясного отчета. Помнит только, что усталый, иззябший, с дрожью во всем теле, очень поздно дотащился он до своей квартиры. Как сквозь туман, мелькнули перед ним
опухшие от сна глаза Татьяны.
Кажется, что-то она ему пробормотала. В плохо протопленном кабинете, где он продолжал спать, все та же Татьяна указывала ему на какой-то квадратный синеватый пакет с бумажной печатью.
— Валечка! — донесся жалобный крик из комнаты Настасьи Филипповны. Она
показалась на пороге с глазами,
опухшими от слез, и, всплеснув руками, бросилась к мальчику, встала на колени и замерла, положив голову на его плечо, — только дрожали и переливались бриллианты в ее ушах.