Неточные совпадения
— Он, так сказать,
загадка для всех, — отвечал он. — Должно быть, сбился в ранней молодости с прямого пути… Но,
кажется, с большими дарованиями и сведениями: мог бы быть полезен…
Имея от природы романтическое воображение, я всех сильнее прежде сего был привязан к человеку, коего жизнь была
загадкою и который
казался мне героем таинственной какой-то повести.
Бегать он начал с двадцати лет. Первый побег произвел общее изумление. Его уж оставили в покое: живи, как хочешь, —
казалось, чего еще нужно! И вот, однако ж, он этим не удовольствовался, скрылся совсем. Впрочем, он сам объяснил
загадку, прислав с дороги к отцу письмо, в котором уведомлял, что бежал с тем, чтобы послужить церкви Милостивого Спаса, что в Малиновце.
— Да, задал Федотушка
загадку! — жаловалась матушка, —
кажется, и концов не сыщешь, какого он кавардаку наделал!
Он прошел вдоль восточного берега и, обогнув северные мысы Сахалина, вступил в самый пролив, держась направления с севера на юг, и,
казалось, был уже совсем близок к разрешению
загадки, но постепенное уменьшение глубины до 3 1/2 сажен, удельный вес воды, а главное, предвзятая мысль заставили и его признать существование перешейка, которого он не видел.
В этот вечер она решилась остаться у постели ребенка подольше, чтобы разъяснить себе странную
загадку. Она сидела на стуле, рядом с его кроваткой, машинально перебирая петли вязанья и прислушиваясь к ровному дыханию своего Петруся.
Казалось, он совсем уже заснул, как вдруг в темноте послышался его тихий голос...
Не прошло еще десяти минут после отъезда дяди:
казалось, невозможно бы так скоро привезти Фому Фомича; но
загадка объяснилась потом очень просто: Фома Фомич, отпустив Гаврилу, действительно «пошел себе с палочкой»; но, почувствовав себя в совершенном уединении, среди бури, грома и ливня, препостыдно струсил, поворотил в Степанчиково и побежал вслед за Гаврилой.
Среди ее бесчисленных версий, которыми она сыпала без конца, так что я многие позабыл, слова о «
загадке»
показались мне интересны; я попросил объяснить.
Он недолго дожидался разрешения этой
загадки. Возвращаясь, часу в двенадцатом ночи, в свою комнату, шел он по темному коридору. Вдруг кто-то сунул ему в руку записку. Он оглянулся: от него удалялась девушка, как ему
показалось, Натальина горничная. Он пришел к себе, услал человека, развернул записку и прочел следующие строки, начертанные рукою Натальи...
Иные скажут: Живопись упадка!
Условная, пустая красота!
Быть может, так; но каждая в ней складка
Мне нравилась, а тонкая черта
Мой юный ум дразнила как
загадка:
Казалось мне, лукавые уста,
Назло глазам, исполненным печали,
Свои края чуть-чуть приподымали.
Профессора на наших глазах искусно справлялись с самыми трудными операциями, систематически решали сложные
загадки, именуемые больными людьми, а мы… мы слушали и смотрели; все
казалось простым, стройным и очевидным.
Токарев, — угрюмый, замерший в ужасе, — слушал речи, и они
казались ему пошлыми и ничтожными перед тою страшною
загадкою, которая вытекала из этой смерти.
Проходят века, и
загадка о благе жизни человека остается для большинства людей тою же неразрешимою
загадкой. А между тем
загадка разгадана уже давным-давно. И всем тем, которые узнают разгадку, всегда удивительным
кажется, как они сами не разгадали ее, —
кажется, что они давно уже знали, но только забыли ее: так просто и само собою напрашивается разрешение
загадки, казавшейся столь трудной среди ложных учений нашего мира.
То, что за час перед этим
казалось для старика Алфимова
загадкой, теперь только явилось подтверждением страшных подозрений.
С тяжелой головой проснулся на другой день в своей комнате Костя. Он лежал одетый на своей постели. Вскочив, он сел на ней и оглядел свою комнату вопросительным взглядом.
Казалось, он искал вокруг себя разрешения какой-то тяжелой
загадки. Вдруг, вчерашний вечер и часть ночи, проведенные в комнате Дарьи Николаевны, восстали в его уме со всеми мельчайшими подробностями. Он схватился за голову, упал снова на постель, уткнулся лицом в подушку и глухо зарыдал.
И с первым снегом, в тот же день, пятого декабря, началось то необыкновенное, что еще более сгустило для меня печальную
загадку унылого места и людей и жизни и что до сих пор не понято мною и порой самому мне
кажется дурным вымыслом, неудачной сказкой.