Неточные совпадения
Он
казался алкоголиком, но было в нем что-то приятное, игрушечное, его аккуратный сюртучок,
белоснежная манишка, выглаженные брючки, ярко начищенные сапоги и уменье молча слушать, необычное для старика, — все это вызывало у Самгина и симпатию к нему и беспокойную мысль...
Когда он, грузный, величественный, со строгим выражением на лице, в своем
белоснежном кителе и превосходно вычищенных сапогах, выпятив вперед грудь, на которой красовался Владимир с бантом, шел по бульвару, то в это время он очень нравился себе самому, и ему
казалось, что весь мир смотрит на него с удовольствием.
И он невольно вспомнил рассказы капитана-шведа, припоминал то, что читал о Калифорнии, и ему
казалось невероятным, что всего лишь пятнадцать лет тому назад места эти были пустынны и безлюдны; тишина их нарушалась только криком
белоснежных чаек, носившихся, как и теперь, над заливом, да разве выстрелами каких-нибудь смелых охотников-мексиканцев, забредших в эти места.
Широко раскинулся океан, и будто нет ему конца. Тихий, не перестающий его гул
кажется тишиной. Воздух чист и прозрачен. Чисто кругом. На горизонте ни паруска! Только высоко реет красивый фрегат или
белоснежный альбатрос и вдруг камнем ринется вниз, чтобы полакомиться рыбкой… Благодатный, ровно дующий пассат умеряет зной тропического дня, и томительной жары не чувствуется.
Солнце только что выплыло из-за горизонта, переливавшего золотисто-пурпурными цветами, и, ослепительное, медленно поднималось по голубому небосклону, то прячась в
белоснежных перистых, быстро несущихся облаках, то снова
показываясь из-за них и заливая блеском полосу моря, на котором сверкали зайчики. Ветер заметно стихал, и скоро на обоих спутниках-корветах, почти одновременно, поставили топселя и лиселя с одной стороны.
Темнота на горизонте сквозила — день начал брезжить. По небу двигались большие облака, а за ними блестели редкие побледневшие звезды; земля была окутана еще мраком, но уже можно было рассмотреть все предметы;
белоснежная гладь реки, пар над полыньей и деревья, одетые в зимний наряд,
казалось, грезили и не могли очнуться от охватившего их оцепенения.
Рано утром, когда солнце на востоке, застланное зимним туманом, только что появилось бледным шаром без лучей, и стан московский, издали едва приметный, так как белые его палатки сливались с
белоснежной равниной, только что пробудился, со стороны Новгорода
показался большой поезд.
Вся эта грандиозная сибирская река
казалась широкою лентою фантастических кристаллов, покрытых
белоснежною пеленою, искрящеюся мириадами блесток при ярком свете северной луны.
Звезды, мириадами усыпавшие безоблачный небосклон,
казалось, спорили своим блеском с матовым диском луны, лившей свой короткий свет на закутанную в
белоснежный саван землю.
Вся эта грандиозная сибирская река
казалась широкой лентой фантастических кристаллов, покрытых
белоснежною пеленою, искрящеюся мириадами блесток при ярком свете северной луны.
Гудки смолкли один за другим. Затих благовест. Только бесчисленные жаворонки звенели и заливались в ярком небе, и
казалось, что это звенит само небо, — звенит однообразно, назойливо… Да и в небе ли это звенит? Не звенит ли кровь в разгоряченной голове?.. Ковыль волновался и сверкал под солнцем, как маленькие клубы
белоснежного пара. По степи шныряли юркие рыжие овражки. Из рудничних труб лениво валил дым и длинными, мутными полосами тянулся по горизонту.
Рано утром, когда солнце на востоке, застланное зимним туманом, только что появилось бледным шаром без лучей, и стан московский, издали едва заметный, так как белые его палатки сливались с
белоснежной равниной, только что пробудился, со стороны Новгорода
показался большой поезд.