Неточные совпадения
— А, князь, пожалуйте, — сказал Фанарин, увидав Нехлюдова, и, кивнув еще раз удалявшемуся купцу, ввел Нехлюдова в свой строгого стиля деловой
кабинет. — Пожалуйста, курите, — сказал
адвокат, садясь против Нехлюдова и сдерживая улыбку, вызываемую успехом предшествующего дела.
В одном из таких
кабинетов сидело четверо — две дамы и двое мужчин: известная всей России артистка певица Ровинская, большая красивая женщина с длинными зелеными египетскими глазами и длинным, красным, чувственным ртом, на котором углы губ хищно опускались книзу; баронесса Тефтинг, маленькая, изящная, бледная,ее повсюду видели вместе с артисткой; знаменитый
адвокат Рязанов и Володя Чаплинский, богатый светский молодой человек, композитор-дилетант, автор нескольких маленьких романсов и многих злободневных острот, ходивших по городу.
Из дому стал поминутно уходить: «все по делам, говорит, ухожу,
адвоката видеть надо»; наконец, сегодня утром заперся у себя в
кабинете: «мне, говорит, нужную бумагу по тяжебному делу надо писать».
Это не знаменитый генерал-полководец, не знаменитый
адвокат, доктор или певец, это не удивительный богач-миллионер, нет — это бледный и худой человек с благородным лицом, который, сидя у себя ночью в скромном
кабинете, создает каких хочет людей и какие вздумает приключения, и все это остается жить на веки гораздо прочнее, крепче и ярче, чем тысячи настоящих, взаправдашних людей и событий, и живет годами, столетиями, тысячелетиями, к восторгу, радости и поучению бесчисленных человеческих поколений.
Пирожков осмотрелся. Он стоял у камина, в небольшом, довольно высоком
кабинете, кругом установленном шкапами с книгами. Все смотрело необычно удобно и размеренно в этой комнате. На свободном куске одной из боковых стен висело несколько портретов. За письменным узким столом, видимо деланным по вкусу хозяина, помещался род шкапчика с перегородками для разных бумаг. Комната дышала уютом тихого рабочего уголка, но мало походила на
кабинет адвоката-дельца.
В камине тлели угли. Иван Алексеевич любил греться. Он стоял спиной к огню, когда вошел хозяин
кабинета — человек лет под сорок, среднего роста. Светло-русые волосы, опущенные широкими прядями на виски, удлиняли лицо, смотревшее кротко своими скучающими глазами. Большой нос и подстриженная бородка были чисто русские; но держался
адвокат, в длинноватом темно-сером сюртуке и белом галстуке, точно иностранец доктор.
Он почтительно принял блестящего
адвоката и проводил его в комнату, служившую ему
кабинетом и спальней, плотно притворив дверь, ведущую в переднюю половину квартиры, где помещалась контора.
Утро.
Кабинет одного из петербургских
адвокатов. Хозяин что-то пишет за письменным столом. В передней раздается звонок, и через несколько минут в дверях
кабинета появляется, приглаживая рукою сильно напомаженные волосы, еще довольно молодой человек с русой бородкой клином, в длиннополом сюртуке и сапогах бурками.