Неточные совпадения
Он в лицах проходит
историю славных времен,
битв, имен; читает там повесть о старине, не такую, какую рассказывал ему сто раз, поплевывая, за трубкой, отец о жизни в Саксонии, между брюквой и картофелем, между рынком и огородом…
Где? укажите — я бросаю смело перчатку — исключаю только на время одну страну, Италию, и отмерю шаги поля
битвы, то есть не выпущу противника из статистики в
историю.
Содержание их было различное:
история, математика, философия, редкие издания с описаниями старинных путешествий, морских
битв, книги по мореходству и справочники, но более всего — романы, где рядом с Теккереем и Мопассаном пестрели бесстыдные обложки парижской альковной макулатуры.
Вот и конец моей
истории с часами. Что еще сказать вам? Пять лет спустя Давыд женился на своей Черногубке, а в 1812 году, в чине артиллерийского поручика, погиб славной смертью в день Бородинской
битвы, защищая Шевардинский редут [Шевардинский редут — одно из главных укреплений в системе русских позиций в великой
битве при Бородине (24–26 августа 1812 года). Вокруг Шевардинского редута 24 августа развернулось кровопролитное сражение.].
Упадок Рима начался гораздо раньше; самые события, бывшие следствием Актийской
битвы, были уже результатами упадка народной доблести в Риме, и если б девицы Ливии не было на свете и Август наслаждался высочайшим семейным благополучием — римская
история не изменила бы своего хода.
Из
истории добрейший Погодин, помимо всяких Ольговичей, спросил меня о Петре Великом, и при вопросе о его походах я назвал ему поход к Азовскому морю, Северную войну, Полтавскую
битву и Прутский поход.
Он мог читать мысли других людей; видел в вещах всю их
историю; большие вязы в больничном саду рассказывали ему целые легенды из пережитого; здание, действительно построенное довольно давно, он считал постройкой Петра Великого и был уверен, что царь жил в нем в эпоху Полтавской
битвы.
Шишков не был увлечен и обольщен блистательным успехом трагедии Озерова «Дмитрий Донской». Он превозносил преувеличенными похвалами «Эдипа в Афинах» и даже «Фингала», но ожесточенно нападал на «Дмитрия Донского». Шишков принимал за личную обиду искажение характера славного героя Куликовской
битвы, искажение старинных нравов, русской
истории и высокого слога. Всего более сердили его слова Донского, которыми он описывает, как увидел в первый раз Ксению в церкви...
Возвратить прибалтийские губернии значило бы вернуться на полвека назад! Возможно ли было вычеркнуть из летописей
истории Полтавскую
битву?
Воин на престоле опасен: легко может увлечься и начать кровопролитие только для своего личного славолюбия, легко может одною несчастною
битвою утратить плоды десяти счастливых. Ему трудно быть миролюбивым, а это лучшее качество в венценосце [Н. М. Карамзин. «
История Государства Российского». Т. VI.].