Неточные совпадения
Столько вмещал он в себе крику, — говорит по этому поводу летописец, — что от оного многие глуповцы и
за себя и
за детей навсегда
испугались".
— И я уверен в себе, когда вы опираетесь на меня, — сказал он, но тотчас же
испугался того, что̀ сказал, и покраснел. И действительно, как только он произнес эти слова, вдруг, как солнце зашло
за тучи, лицо ее утратило всю свою ласковость, и Левин узнал знакомую игру ее лица, означавшую усилие мысли: на гладком лбу ее вспухла морщинка.
Элегантный слуга с бакенбардами, неоднократно жаловавшийся своим знакомым на слабость своих нерв, так
испугался, увидав лежавшего на полу господина, что оставил его истекать кровью и убежал
за помощью. Через час Варя, жена брата, приехала и с помощью трех явившихся докторов,
за которыми она послала во все стороны и которые приехали в одно время, уложила раненого на постель и осталась у него ходить
за ним.
— Костя, не
пугайся. Ничего. Но кажется… Надо послать
за Лизаветой Петровной.
Она
испугалась опять этого чувства и ухватилась
за первый представившийся ей предлог деятельности, который мог бы отвлечь ее от мыслей о себе.
— Очень, очень верю. Как я чувствую, мы бы дружны были с ним, — сказала она и
испугалась за то, что сказала, оглянулась на мужа, и слезы выступили ей на глаза.
Тут
за ней погнались офицеры, она
испугалась и, еще более разболевшись, взбежала по лестнице домой.
Слова хозяйки были прерваны странным шипением, так что гость было
испугался; шум походил на то, как бы вся комната наполнилась змеями; но, взглянувши вверх, он успокоился, ибо смекнул, что стенным часам пришла охота бить.
За шипеньем тотчас же последовало хрипенье, и, наконец, понатужась всеми силами, они пробили два часа таким звуком, как бы кто колотил палкой по разбитому горшку, после чего маятник пошел опять покойно щелкать направо и налево.
— Непременно, непременно на голову! — закричали мы все, обступив Иленьку, который в эту минуту заметно
испугался и побледнел, схватили его
за руку и повлекли к лексиконам.
«Капитан
испугался», — подумала она и побежала
за уплывающей игрушкой, надеясь, что ее где-нибудь прибьет к берегу.
Девочка говорила не умолкая; кое-как можно было угадать из всех этих рассказов, что это нелюбимый ребенок, которого мать, какая-нибудь вечно пьяная кухарка, вероятно из здешней же гостиницы, заколотила и запугала; что девочка разбила мамашину чашку и что до того
испугалась, что сбежала еще с вечера; долго, вероятно, скрывалась где-нибудь на дворе, под дождем, наконец пробралась сюда, спряталась
за шкафом и просидела здесь в углу всю ночь, плача, дрожа от сырости, от темноты и от страха, что ее теперь больно
за все это прибьют.
Он слабо махнул Разумихину, чтобы прекратить целый поток его бессвязных и горячих утешений, обращенных к матери и сестре, взял их обеих
за руки и минуты две молча всматривался то в ту, то в другую. Мать
испугалась его взгляда. В этом взгляде просвечивалось сильное до страдания чувство, но в то же время было что-то неподвижное, даже как будто безумное. Пульхерия Александровна заплакала.
Она тоже весь этот день была в волнении, а в ночь даже опять захворала. Но она была до того счастлива, что почти
испугалась своего счастия. Семь лет, толькосемь лет! В начале своего счастия, в иные мгновения, они оба готовы были смотреть на эти семь лет, как на семь дней. Он даже и не знал того, что новая жизнь не даром же ему достается, что ее надо еще дорого купить, заплатить
за нее великим, будущим подвигом…
Опасаясь, что старуха
испугается того, что они одни, и не надеясь, что вид его ее разуверит, он взялся
за дверь и потянул ее к себе, чтобы старуха как-нибудь не вздумала опять запереться.
И вдруг странное, неожиданное ощущение какой-то едкой ненависти к Соне прошло по его сердцу. Как бы удивясь и
испугавшись сам этого ощущения, он вдруг поднял голову и пристально поглядел на нее; но он встретил на себе беспокойный и до муки заботливый взгляд ее; тут была любовь; ненависть его исчезла, как призрак. Это было не то; он принял одно чувство
за другое. Это только значило, что та минута пришла.
Сначала она читала с видом внимательным и благосклонным, но вдруг лицо ее переменилось, — и Марья Ивановна, следовавшая глазами
за всеми ее движениями,
испугалась строгому выражению этого лица,
за минуту столь приятному и спокойному.
Но люди, стоявшие прямо против фронта, все-таки
испугались, вся масса их опрокинулась глубоко назад, между ею и солдатами тотчас образовалось пространство шагов пять, гвардии унтер-офицер нерешительно поднял руку к шапке и грузно повалился под ноги солдатам, рядом с ним упало еще трое, из толпы тоже, один
за другим, вываливались люди.
— Отпусти человека, — сказал рабочему старик в нагольном полушубке. — Вы, господин, идите, что вам тут? — равнодушно предложил он Самгину, взяв рабочего
за руки. — Оставь, Миша, видишь —
испугался человек…
— Кричит: продавайте лес, уезжаю
за границу! Какому черту я продам, когда никто ничего не знает, леса мужики жгут, все —
испугались… А я — Блинова боюсь, он тут затевает что-то против меня, может быть, хочет голубятню поджечь. На днях в манеже был митинг «Союза русского народа», он там орал: «Довольно!» Даже кровь из носа потекла у идиота…
За три недели, одиноко прожитых им в квартире Варвары, он убедился, что Любаша играет роль более значительную, чем он приписывал ей. Приходила нарядная дама под вуалью, с кружевным зонтиком в руках, она очень расстроилась и, кажется, даже
испугалась, узнав, что Сомова арестована. Ковыряя зонтиком пол, она нервно сказала...
Он помнил, что впервые эта мысль явилась у него, в Петербурге, вслед
за письмом Никоновой, и был уверен: явилась не потому, что он
испугался чего-то.
— Нет, Китаева тоже слышала, — это было у ворот дома, где она квартирует, она стояла
за воротами. Очень
испугалась…
Клим
испугался, увидев наклонившееся и точно падающее на него лицо с обостренными скулами и высунутым вперед, как у собаки, подбородком; схватясь рукою
за перила, он тоже медленно стал спускаться вниз, ожидая, что Варавка бросится на него, но Борис прошел мимо, повторив громче, сквозь зубы...
Опустив руку
за борт, Лидия так сильно покачнула лодку, что подруга ее
испугалась.
Вдруг издали увидел Веру — и до того потерялся,
испугался, ослабел, что не мог не только выскочить, «как барс», из засады и заградить ей путь, но должен был сам крепко держаться
за скамью, чтоб не упасть. Сердце билось у него, коленки дрожали, он приковал взгляд к идущей Вере и не мог оторвать его, хотел встать — и тоже не мог: ему было больно даже дышать.
Она вздрогнула, потом вдруг вынула из кармана ключ, которым заперла дверь, и бросила ему в ноги. После этого руки у ней упали неподвижно, она взглянула на Райского мутно, сильно оттолкнула его, повела глазами вокруг себя, схватила себя обеими руками
за голову — и испустила крик, так что Райский
испугался и не рад был, что вздумал будить женское заснувшее чувство.
Марфенька
испугалась. Верочка ничего не сказала; но когда Борис пришел к двери дома, она уже стояла, крепко прижавшись к ней, боясь, чтоб ее не оттащили прочь, и ухватясь
за ручку замка.
— Она, пожалуй,
испугается и упадет в обморок, тогда бабушка даст вам знать! Что выдумали! — отвечала она, удерживая его
за рукав.
Все люди на дворе, опешив
за работой, с разинутыми ртами глядели на Райского. Он сам почти
испугался и смотрел на пустое место: перед ним на земле были только одни рассыпанные зерна.
Любил я тоже, что в лице ее вовсе не было ничего такого грустного или ущемленного; напротив, выражение его было бы даже веселое, если б она не тревожилась так часто, совсем иногда попусту,
пугаясь и схватываясь с места иногда совсем из-за ничего или вслушиваясь испуганно в чей-нибудь новый разговор, пока не уверялась, что все по-прежнему хорошо.
Я до сих пор не понимаю, что у него тогда была
за мысль, но очевидно, он в ту минуту был в какой-то чрезвычайной тревоге (вследствие одного известия, как сообразил я после). Но это слово «он тебе все лжет» было так неожиданно и так серьезно сказано и с таким странным, вовсе не шутливым выражением, что я весь как-то нервно вздрогнул, почти
испугался и дико поглядел на него; но Версилов поспешил рассмеяться.
Положил я, детки, вам словечко сказать одно, небольшое, — продолжал он с тихой, прекрасной улыбкой, которую я никогда не забуду, и обратился вдруг ко мне: — Ты, милый, церкви святой ревнуй, и аще позовет время — и умри
за нее; да подожди, не
пугайся, не сейчас, — усмехнулся он.
Меня встретил хозяин, тотчас же шмыгнувший в мою комнату. Он смотрел не так решительно, как вчера, но был в необыкновенно возбужденном состоянии, так сказать, на высоте события. Я ничего не сказал ему, но, отойдя в угол и взявшись
за голову руками, так простоял с минуту. Он сначала подумал было, что я «представляюсь», но под конец не вытерпел и
испугался.
— Не сметь, не сметь! — завопил и Ламберт в ужаснейшем гневе; я видел, что во всем этом было что-то прежнее, чего я не знал вовсе, и глядел с удивлением. Но длинный нисколько не
испугался Ламбертова гнева; напротив, завопил еще сильнее. «Ohe, Lambert!» и т. д. С этим криком вышли и на лестницу. Ламберт погнался было
за ними, но, однако, воротился.
«Один раз, — как она, смеясь, рассказывала, — ко мне пристал на улице какой-то господин и ни
за что не хотел отстать, так я так потрясла его, что он
испугался и убежал от меня».
Тетушки заметили эти отношения,
испугались и даже написали об этом
за границу княгине Елене Ивановне, матери Нехлюдова.
Девочка
испугалась и обняла ее
за мокрое платье.
В дверях столовой он столкнулся с Верочкой. Девушка не
испугалась по обыкновению и даже не покраснела, а посмотрела на Привалова таким взглядом, который отозвался в его сердце режущей болью. Это был взгляд врага, который не умел прощать, и Привалов с тоской подумал: «
За что она меня ненавидит?»
— Вы, вероятно,
испугались перспективы провести со мной скучных полчаса? Теперь вы искупите свою вину и неделикатность тем, что проскучаете со мной целый час… Да, да, Александр просил сейчас же известить его, как вы приедете, — он теперь в своем банке, — а я нарочно пошлю
за ним через час. Что,
испугались?
Можете вы оказать мне, милостивый государь, таковую великую услугу?» — «Могу, говорю, с превеликим моим удовольствием и почту
за особую честь», — говорю это ему, а сам почти
испугался, до того он меня с первого разу тогда поразил.
Узнаю я, что он против всего класса один идет и всех сам вызывает, сам озлился, сердце в нем зажглось, —
испугался я тогда
за него.
— Ну что ж, я пожалуй. Ух, голова болит. Убери коньяк, Иван, третий раз говорю. — Он задумался и вдруг длинно и хитро улыбнулся: — Не сердись, Иван, на старого мозгляка. Я знаю, что ты не любишь меня, только все-таки не сердись. Не
за что меня и любить-то. В Чермашню съездишь, я к тебе сам приеду, гостинцу привезу. Я тебе там одну девчоночку укажу, я ее там давно насмотрел. Пока она еще босоножка. Не
пугайся босоножек, не презирай — перлы!..
— Продолжает лежать в бреду, она не очнулась; ее тетки здесь и только ахают и надо мной гордятся, а Герценштубе приехал и так
испугался, что я не знала, что с ним и делать и чем его спасти, хотела даже послать
за доктором.
Смердяков, как и давеча, совсем не
пугаясь, все пытливо следил
за ним. Все еще он никак не мог победить своей недоверчивости, все еще казалось ему, что Иван «все знает», а только так представляется, чтоб «ему же в глаза на него одного свалить».
— Мне сестра сказала, что вы дадите четыре тысячи пятьсот рублей, если я приду
за ними… к вам сама. Я пришла… дайте деньги!.. — не выдержала, задохлась,
испугалась, голос пресекся, а концы губ и линии около губ задрожали. — Алешка, слушаешь или спишь?
— То-то и есть, что в уме… и в подлом уме, в таком же, как и вы, как и все эти… р-рожи! — обернулся он вдруг на публику. — Убили отца, а притворяются, что
испугались, — проскрежетал он с яростным презрением. — Друг пред другом кривляются. Лгуны! Все желают смерти отца. Один гад съедает другую гадину… Не будь отцеубийства — все бы они рассердились и разошлись злые… Зрелищ! «Хлеба и зрелищ!» Впрочем, ведь и я хорош! Есть у вас вода или нет, дайте напиться, Христа ради! — схватил он вдруг себя
за голову.
Едва он перешел на другую сторону увала, как наткнулся на мертвого зверя. Весь бок у него был в червях. Дерсу сильно
испугался. Ведь тигр уходил, зачем он стрелял?.. Дерсу убежал. С той поры мысль, что он напрасно убил тигра, не давала ему покоя. Она преследовала его повсюду. Ему казалось, что рано или поздно он поплатится
за это и даже по ту сторону смерти должен дать ответ.
Сначала он
испугался и изрядно, в свою очередь, напугал нас, но, увидев стрелков и казаков, полез
за пазуху и подал пакет.
Я начал понимать. Китаец принимал нас
за диких свиней и действительно мог выстрелить из ружья. Дерсу что-то закричал ему. Китаец тотчас ответил и побежал нам навстречу, видно было, что он и
испугался и обрадовался нашему приходу.
Вдруг впереди меня послышался треск сучьев, и вслед
за тем я услыхал чьи-то шаги. Кто-то шел мерной тяжелой походкой. Я
испугался и хотел было уйти назад, но поборол в себе чувство страха и остался на месте. Вслед
за тем я увидел в кустах какую-то темную массу. Это был большой медведь.