Неточные совпадения
Пред ним встала картина, напомнившая заседание масонов в скучном романе Писемского: посреди большой комнаты, вокруг овального стола под опаловым шаром лампы
сидело человек восемь; в конце стола — патрон, рядом с ним — белогрудый, накрахмаленный Прейс, а по другую сторону — Кутузов в тужурке
инженера путей сообщения.
Англичанин — барин здесь, кто бы он ни был: всегда изысканно одетый, холодно, с пренебрежением отдает он приказания черному. Англичанин
сидит в обширной своей конторе, или в магазине, или на бирже, хлопочет на пристани, он строитель,
инженер, плантатор, чиновник, он распоряжается, управляет, работает, он же едет в карете, верхом, наслаждается прохладой на балконе своей виллы, прячась под тень виноградника.
Вот нас едет четыре экипажа, мы и
сидим теперь: я здесь, на Каменской станции, чиновник с женой и
инженер — на Жербинской, другой чиновник — где-то впереди, а едущий сзади купец
сидит, говорят, не на станции, а на дороге.
Однажды, когда я
сидел у него в гостиной, он в присутствии некоторых чиновников и одного приезжего горного
инженера сказал мне: — У нас, на Сахалине, прибегают к телесным наказаниям чрезвычайно редко, почти никогда.]
— Ты-то больше смыслишь, — возразил ей
инженер, уже от досады
сидя не на стуле, а у себя на столе, и болтая сильно ногами.
В вагон вошли только Шелковников, Андреа и двое влиятельных инженеров-бельгийцев. Квашнин
сидел в кресле, расставив свои колоссальные ноги и выпятив вперед живот. На нем была круглая фетровая шляпа, из-под которой сияли огненные волосы; бритое, как у актера, лицо с обвисшими щеками и тройным подбородком, испещренное крупными веснушками, казалось заспанным и недовольным; губы складывались в презрительную, кислую гримасу.
Дожди наконец перестали, земля высохла. Встанешь утром, часа в четыре, выйдешь в сад — роса блестит на цветах, шумят птицы и насекомые, на небе ни одного облачка; и сад, и луг, и река так прекрасны, но воспоминания о мужиках, о подводах, об
инженере! Я и Маша вместе уезжали на беговых дрожках в поле взглянуть на овес. Она правила, я
сидел сзади; плечи у нее были приподняты, и ветер играл ее волосами.
За письменным столом
сидела дочь
инженера и читала газету.
— А каков Германн! — сказал один из гостей, указывая на молодого
инженера, — отроду не брал он карты в руки, отроду не загнул ни одного пароли, а до пяти часов
сидит с нами и смотрит на нашу игру!
Однажды, — это случилось два дня после вечера, описанного в начале этой повести, и за неделю перед той сценой, на которой мы остановились, — однажды Лизавета Ивановна,
сидя под окошком за пяльцами, нечаянно взглянула на улицу и увидела молодого
инженера, стоящего неподвижно и устремившего глаза к ее окошку.
Я в этот день почти не обедал и с раннего вечера просидел у одного
инженера, а у него
сидели еще двое приятелей.
На Воздвиженье, 14 сентября, был храмовой праздник. Лычковы, отец и сын, еще с утра уезжали на ту сторону и вернулись к обеду пьяные; они ходили долго по деревне, то пели, то бранились нехорошими словами, потом подрались и пошли в усадьбу жаловаться. Сначала вошел во двор Лычков-отец с длинной осиновой палкой в руках; он нерешительно остановился и снял шапку. Как раз в это время на террасе
сидел инженер с семьей и пил чай.
Я, чтобы не мешать людям работать и ожидая каждую минуту, что мне предложат лечь в постель,
сидел в стороне от стола на походной кривоногой кровати
инженера и скучал.
Возле Кати
сидел молчаливый
инженер Заброда, с светло-голубыми глазами и длинной шеей чахоточного. Специальности своей он не любил и пятый год на грошевом жалованье работал бухгалтером в деревенском кооперативе. Через Катю он наклонился к Ивану Ильичу и сипло спросил вполголоса...
У большого окна, за столиком,
сидел за тарелкой борща
инженер Сердюков. Лелька получила из окошечка свою тарелку борща и села за тот же столик. Нарочно. Ее интересовал этот молчаливый старик с затаенно насмешливыми глазами, крупный специалист, своими изобретениями уже давший заводу несколько миллионов рублей экономии.