Я не привожу здесь своего протокола, предварительных сведений и осмотра… Длинен он, да и забыл я его… Сообщаю его здесь в общих чертах вкратце… Прежде всего я описал, в каком положении я застал Ольгу, и во всех подробностях изложил приведенный мною допрос ее. Из этого допроса видно было, что Ольга давала мне ответы сознательно и сознательно же скрыла от меня
имя убийцы. Она не хотела, чтоб убийца понес кару, и это неминуемо наводит на предположение, что преступник был для нее дорог и близок.
Неточные совпадения
Затем не менее внезапное показание старшего брата подсудимого, сегодня на суде, до сих пор верившего в виновность брата и вдруг приносящего деньги и тоже провозгласившего опять-таки
имя Смердякова как
убийцы!
Здесь бывают все: полуразрушенные, слюнявые старцы, ищущие искусственных возбуждений, и мальчики — кадеты и гимназисты — почти дети; бородатые отцы семейств, почтенные столпы общества в золотых очках, и молодожены, и влюбленные женихи, и почтенные профессоры с громкими
именами, и воры, и
убийцы, и либеральные адвокаты, и строгие блюстители нравственности — педагоги, и передовые писатели — авторы горячих, страстных статей о женском равноправии, и сыщики, и шпионы, и беглые каторжники, и офицеры, и студенты, и социал-демократы, и анархисты, и наемные патриоты; застенчивые и наглые, больные и здоровые, познающие впервые женщину, и старые развратники, истрепанные всеми видами порока...
Нет, я подам прошение на высочайшее
имя: пусть или меня сошлют в каторгу, если я клеветник, или Тулузова в рудники упрячут, когда я докажу, что он
убийца.
Так! с юности твоей преданный лукавству и нечестию, упитанный неповинной кровию, ты шел путем беззакония, дела твои вопиют на небеса; но хуже ли ты разбойника, который, умирая, сказал: «Помяни мя, господи! егда приидеши во царствии твоем!» И едва слова сии излетели из уст
убийцы — и уже
имя его было начертано на небеси!
И был он похоронен вместе со злодеями и
убийцами, участь которых добровольно разделил; и нет ему
имени доброго, и нет креста на его безвестной могиле.
Мой сын
Тобой убит. Судьба другого сына
Послала мне — его я принимаю!
Димитрием его зову! Приди,
Приди ко мне, воскресший мой Димитрий!
Приди
убийцу свергнуть твоего!
Да, он придет! Он близко, близко — вижу,
Победные его уж блещут стяги —
Он под Москвой — пред
именем его
Отверзлися кремлевские ворота —
Без бою он вступает в город свой —
Народный плеск я слышу — льются слезы —
Димитрий царь! И к конскому хвосту
Примкнутого тебя, его
убийцу,
Влекут на казнь!
Тут были все они, его судьи и
убийцы: и престарелый Анна со своими сыновьями, тучными и отвратительными подобиями отца, и снедаемый честолюбием Каиафа, зять его, и все другие члены синедриона, укравшие
имена свои у памяти людской — богатые и знатные саддукеи, гордые силою своею и знанием закона.
Конгресс уполномочивает объявить войну. Мои представители уполномочивают делать это злодеяние от моего
имени и по своему произволу. Они имеют власть обратить целую нацию в безбожных
убийц и разбойников, они имеют власть объявлять справедливыми и правыми все эти ужасы, они имеют право дозволять совершение всех преступлений, и всё это на основании моего уполномочия.
Смутно помню каких-то ласковых, но торжественных
убийц, которых я целовал и прощал во
имя Марии.
«Он меня прямо назвал по
имени и
убийцей княжны и княгини Полторацкой…» — припоминались ей слова Никиты.
Смертные приговоры над государственными преступниками, которые в то время назывались общим
именем «изменников», исполнялись вместе с другими ворами и
убийцами, в один и тот же день, на одной и той же плахе или виселице.
Не упоминая, конечно,
имен, даже избегая всякого намека, могущего установить личность, я скажу, что среди предавшихся мне был
убийца; но и в душе
убийцы открыл я неиссякаемый родник чистой правды и бесконечного стремления к добру.
Суеверие общественного устройства, оправдывающее всякого рода насилие, до такой степени омрачило сознание людей нашего мира, что они, не видя тех сплошных, неперестающих грабежей, убийств, которые совершаются во
имя суеверия будущего устройства мира, видят только те редкие попытки насилия так называемых
убийц, грабителей, воров, не имеющих за собой оправдания насилия во
имя блага.