Неточные совпадения
О последней так много писалось тогда и, вероятно, еще будет писаться в мемуарах современников, которые знали только одну казовую сторону: исполнительные собрания с участием
знаменитостей, симфонические вечера, литературные собеседования, юбилеи писателей и артистов с крупными
именами, о которых будут со временем писать… В связи с ними будут, конечно, упоминать и Литературно-художественный кружок, насчитывавший более 700 членов и 54 875 посещений в год.
Великим постом «Щербаки» переполнялись актерами, и все
знаменитости того времени были его неизменными посетителями, относились к Спиридону Степановичу с уважением, и он всех знал по имени-отчеству.
Речь зашла о парижских полусветских
знаменитостях,
имена и таланты которых оказались всем коротко известными, о последней пиесе Сарду, о романе Абу, о Катти в"Травиате".
Чтоб заинтересовать здешнюю публику, перевидавшую знаменитостей-гастролеров, нужны или уж очень крупные
имена, или какие-нибудь фортели, на что великие мастера были два воронежских зимних антрепренера — Воронков и Матковский, по нескольку лет один за другим державшие здесь театр. Они умели приглашать по вкусу публики гастролеров и соглашались на разные выдумки актеров, разрешая им разные вольности в свои бенефисы, и отговаривались в случае неудачи тем, что за свой бенефис отвечает актер.
Каждый из них был чем-нибудь замечателен и немножко известен, имел уже
имя и считался
знаменитостью, или же хотя и не был еще знаменит, но зато подавал блестящие надежды.
У Турсуковой был великолепный рисовальный альбом, в котором находилось множество рисунков, замечательных по собственному достоинству и по
именам европейских и петербургских
знаменитостей и дилетантов живописи.
Метеор известен был в свете под
именем графа Слопчицького, а в польском кружке его титуловали просто графом Тадеушем, то есть звали одним только
именем, ибо метеор был настолько популярен, что достаточно было сказать «наш грабя Тадеуш» — и все уже хорошо знали, о ком идет речь, и притом же совокупление титула с одним только собственным
именем, без фамилии выражает по-польски и почтение, и дружелюбность, и даже право на некоторую
знаменитость: дескать, все должны знать, кто такой граф Тадеуш: как, например, достаточно сказать: князь Адам, или граф Андрей — и уже каждый, в некотором роде, обязан знать, что дело идет о князе Чарторыйском и о графе Замойском.
При ней состояла целая большая семья: отец-музыкант, сестра-танцовщица (в которую масса студентов были влюблены) и братья — с малолетства музыканты и актеры; жена одного из них, наша нижегородская театральная „воспитанница“ Пиунова, сделалась провинциальной
знаменитостью под
именем „Пиуновой-Шмидгоф“.
— Да, он помощник присяжного поверенного… Не так давно он защищал дело, которое сделало известным его
имя. Дело было совершенно безнадежное… Мошенник и шулер, известный Алферов, вышел совершенно неожиданно из суда оправданным… Долинский говорит, что это случайность, даже неожиданная для него… Но говорил он прекрасно и дело изучил во всех подробностях, чего никогда не делают наши
знаменитости…
Первый был недюжинный артист-музыкант, московская
знаменитость, хотя много лучей славы, окружающей его
имя, было позаимствовано от выдающегося артистического успеха его брата — общеевропейской известности здравствующего и первенствующего среди русского музыкального мира до сего дня.
Когда они разговорились — за десертом — после завтрака на тему театра, он всех
знаменитостей видал, и в России и за границей, даже какую-то испанскую актрису, о которой они с Ваней никогда и не слыхали. Также и какого-то итальянского актера — тоже для нее совсем новое
имя.
— Он за границей… Все учится и, видимо, выучиться не может, — шутливо сказал граф. — Его
имя, впрочем, часто теперь встречается в газетах, и если он соблаговолит, наконец, пожаловать в любезное отечество, то явится готовой
знаменитостью.
— Вы, с вашей красотой, с вашим чарующим голосом, да разве вы созданы, чтобы похоронить себя в этой серенькой обстановке, у пресловутого домашнего очага. Оставьте это тупицам и бездарностям. Вы молоды, эффектны, вы покорите сердца, вы будете через какой-нибудь месяц, много два,
знаменитостью,
имя ваше прогремит по России… что я говорю… по Европе.
Достаточно, чтобы
имя таких
знаменитостей стояло на афише, чтобы со всех концов Испании съехались бы в цирк их поклонники и поклонницы.
Каждый из так называемых
знаменитостей имел в своей жизни существо, часто одно существо, которое радовалось его успеху и слух которого ласкало произнесение его
имени чуждыми устами.
Двухлетний срок, назначенный княжной Маргаритой Дмитриевной Шатову для отдыха после болезни, истекал. Практика его шла превосходно.
Имя его стали упоминать в числе московских медицинских
знаменитостей. Он был любимым ассистентом знаменитого московского врача-оригинала, «лучшего диагноста в мире», как называли этого профессора университета его поклонники.
На сцене шла новая оперетка, и кроме того приманкой служила «парижская дива», начавшая, как утверждали злые языки, свою карьеру в полпивных Латинского квартала, перешедшая оттуда в заурядный парижский кафе-шантан, с подмостков которого прямо и попала на сцену «Аквариума» в качестве «парижской
знаменитости»,
имя которой крупными буквами было напечатано на афишах.
— Конечно, по возвращении ты будешь
знаменитостью! Уже теперь газеты прокричали твое
имя. Но что такое слава? Она требует больше жертв, чем стоит!