Неточные совпадения
В центре небольшого парка из-под земли бьет
толстая струя рыжевато-мутной
воды, распространяя в воздухе солоноватый запах рыбной лавки.
Попик плыл вокруг колоколов, распевая ясным тенорком, и кропил медь святой
водой; три связки
толстых веревок лежали на земле, поп запнулся за одну
из них, сердито взмахнул кропилом и обрызгал веревки радужным бисером.
Каменные ворота были такой же крепостной архитектуры, как и самый дом: кирпичные
толстые вереи с пробитыми в них крошечными калитками,
толстая железная решетка наверху с острыми гвоздями, полотнища ворот чуть не
из котельного железа, — словом, это была самая почтенная древность, какую можно еще встретить только в старинных монастырях да заштатных крепостях. Недоставало рва с
водой и подъемного моста, как в рыцарских замках.
А тогда в особенности: полазь-ка по крышам зимой, в гололедицу, когда
из разорванных рукавов струями бьет
вода, когда
толстое сукно куртки и штанов (и сухое-то не согнешь) сделается как лубок, а неуклюжие огромные сапожищи, на железных гвоздях для прочности, сделаются как чугунные.
Филипп, с засученными рукавами рубашки, вытягивает колесом бадью
из глубокого колодца, плеская светлую
воду, выливает ее в дубовую колоду, около которой в луже уже полощутся проснувшиеся утки; и я с удовольствием смотрю на значительное, с окладистой бородой, лицо Филиппа и на
толстые жилы и мускулы, которые резко обозначаются на его голых мощных руках, когда он делает какое-нибудь усилие.
Большие мельничные колеса, разбуженные шумливыми толчками
воды, тоже вздрагивали, как-то нехотя подавались, точно ленясь проснуться, но через несколько секунд уже кружились, брызгая пеной и купаясь в холодных струях. За ними медленно и солидно трогались
толстые валы, внутри мельницы начинали грохотать шестерни, шуршали жернова, и белая мучная пыль тучами поднималась
из щелей старого-престарого мельничного здания.
Из ворот по временам выходят с коромыслами на плечах и, переваливаясь с ноги на ногу, проворно идут за
водой краснощекие и совсем уже без талии, но с
толстыми задами мещанские девки, между тем как матери их тонкими, звонкими голосами перебраниваются с такими же звонкоголосыми соседками.
Когда на дикой, чистой, вольной речке или ручье сделают первую мельницу и запрудят
воду плотиной
из свежего хвороста и земли, пригнетя сверху несколькими пластами
толстого дерна, взодранного плугом, то в первые годы в этом пруду, чистом и прозрачном, как стекло, живут пеструшка, красуля и кутема.
Есть еще наплавки, получаемые из-за границы, сделанные
из одного гусиного
толстого пера и устроенные точно так же, как сейчас описанные мною наплавки; но они пригодны только для удочки наплавной, без грузила, ибо слишком легки; притом
толстый конец пера, в котором утверждается петелька, обыкновенно заклеивается сургучом или особенною смолою; если
вода как-нибудь туда проникнет, то наполнит пустоту пера, и наплавок будет тонуть; притом они не видки на
воде.
Я, к удивлению моему, узнал об этом очень недавно.]
из коих не вырвется никакая добыча, широкое горло, которым она проглатывает насадку
толще себя самой, — все это вместе дает ей право называться царицею хищных рыб, обитающих в пресных
водах обыкновенных рек и озер.
Такие складные удилища, хорошо отделанные, с набалдашником и наконечником, имеют наружность
толстой красивой палки; кто увидит их в первый раз, тот и не узнает, что это целая удочка; но, во-первых, оно стоит очень недешево; во-вторых, для большой рыбы оно не удобно и не благонадежно: ибо у него гнется только верхушка, то есть первое коленце, состоящее
из китового уса или камышинки, а для вытаскивания крупной рыбы необходимо, чтобы гибь постепенно проходила сквозь удилище по крайней мере до половины его; в-третьих, его надобно держать всегда в руках или класть на что-нибудь сухое, а если станешь класть на
воду, что иногда неизбежно, то оно намокнет, разбухнет и даже со временем треснет; к тому же размокшие коленца, покуда не высохнут, не будут свободно вкладываться одно в другое; в-четвертых, все это надо делать неторопливо и аккуратно — качества, противоположные натуре русского человека: всякий раз вынимать, вытирать, вкладывать, свинчивать, развинчивать, привязывать и отвязывать лесу с наплавком, грузилом и крючком, которую опять надобно на что-нибудь намотать, положить в футляр или ящичек и куда-нибудь спрятать…
По сухому почти месту, где текла теперь целая река из-под вешняка, были заранее вколочены
толстые невысокие колья; к этим кольям, входя по пояс в
воду, привязывали или надевали на них петлями морды и хвостуши; рыба, которая скатывалась вниз, увлекаемая стремлением
воды, а еще более рыба, поднимавшаяся вверх по реке до самого вешняка, сбиваемая назад силою падающих волн, — попадала в морды и хвостуши.
И лягушка сейчас же спряталась. Хотя она и знала, что утки не станут есть ее, большую и
толстую квакушку, но все-таки, на всякий случай, она нырнула под корягу. Однако, подумав, она решилась высунуть
из воды свою лупоглазую голову: ей было очень интересно узнать, куда летят утки.
В это время капитан корабля, отец мальчика, вышел
из каюты. Он нес ружье, чтобы стрелять чаек [Морские птицы. (Примеч. Л. Н.
Толстого.)]. Он увидал сына на мачте, и тотчас же прицелился в сына и закричал: «В
воду! прыгай сейчас в
воду! застрелю!» Мальчик шатался, но не понимал. «Прыгай или застрелю!.. Раз, два…» и как только отец крикнул: «три» — мальчик размахнулся головой вниз и прыгнул.
Оттого, что рукавицы не позволяют теплу
из руки перейти в
воду, а жесть пропускает тепло
из рук в
воду. Железо и жесть пропускают тепло и холод, а шуба и дерево не пропускают. От этого железо, жесть, медь и всякий металл [Металлы: золото, серебро, медь, железо, олово, ртуть и другие. (Примеч. Л. Н.
Толстого.)] разогреваются на солнце сильнее дерева, шерсти, бумаги и скорее остывают. От этого-то в холода одеваются в меха, шерсть и во все, что не пропускает тепла.