Неточные совпадения
Я привожу здесь маленький кусочек
из этой поездки, но самое описание холерных ужасов интересно было в то время для
газетной статьи, а теперь интереснее припомнить кое-что
из подробностей тех дней, припомнить то, что уж более никогда не повторится, — и людей таких нет, и быт совсем другой
стал.
Можно судить, что сталось с ним: не говоря уже о потере дорогого ему существа, он вообразил себя убийцей этой женщины, и только благодаря своему сильному организму он не сошел с ума и через год физически совершенно поправился; но нравственно, видимо, был сильно потрясен: заниматься чем-нибудь он совершенно не мог, и для него началась какая-то бессмысленная скитальческая жизнь: беспрерывные переезды
из города в город, чтобы хоть чем-нибудь себя занять и развлечь; каждодневное читанье
газетной болтовни; химическим способом приготовленные обеды в отелях; плохие театры с их несмешными комедиями и смешными драмами, с их высокоценными операми, в которых постоянно появлялись то какая-нибудь дива-примадонна с инструментальным голосом, то необыкновенно складные
станом тенора (последних, по большей части, женская половина публики года в три совсем порешала).
А потом пойдут
газетные «слухи»… ах, эти слухи! Ни подать руку помощи друзьям, ни лететь навстречу врагам — нет крыльев! Нет, нет и нет! Сиди в Монрепо и понимай, что ничто человеческое тебе не чуждо и,
стало быть, ничто до тебя не касается. И не только до тебя, но и вообще не касается (в Монрепо, вследствие изобилия досуга, это чувство некасаемости как-то особенно обостряется, делается до болезненности чутким). А ежели не касается, то из-за чего же терзать себя?
Был зимний короткий петербургский вечер.
Стало темнеть. Зажгли лампу. Эрнестина Эрнестовна, низко склонившись под разноцветным абажуром, прилежно сшивала какие-то яркие куски блестящей материи. Цирковые сами себе мастерят почти все необходимое для цирка: женщины вяжут трико и шьют костюмы. Мужчины приготовляют «реквизит» — всякие вещи, нужные при выходе; иные
из них даже вырезывают перочинным ножом деревянные клише для
газетных объявлений.
Он сел на мокрую землю и
стал лепить
из газетной бумаги папиросу.
Это ведет к конкуренции между врачами, в которой худшие
из них не брезгуют никакими средствами, чтоб отбить пациента у соперника: приглашенные к больному, такие врачи первым делом раскритикуют все назначения своего предшественника и заявят, что «так недолго было и уморить больного»; последние страницы всех газет кишат рекламами таких врачей, и их фамилии
стали известны каждому не менее фамилии вездесущего Генриха Блокка; более ловкие искусно пускают в публику через
газетных хроникеров и интервьюеров известия о совершаемых ими блестящих операциях и излечениях и т. п.
Но… газеты? Обличительный набат?.. Положим, у нас клевета и диффамация самый ходкий товар, и на всякое чиханье не наздравствуешься… Однако не
стали бы из-за одних
газетных уток слать три депеши сряду.
Когда я получил
из конторы"Fortnightly"первый мой английский гонорар, я был счастлив тем, что мог предложить моему магистру дополнительное вознаграждение за его занятия со мною. Пикантно было то, что мне, неизвестному в Англии русскому писателю, заплатили полистную плату гораздо выше той, какую я получал тогда в России не только за журнальные или
газетные статьи, но и за пьесы и романы.
Я не
стану здесь рассказывать про то, чем тогда была Испания. Об этом я писал достаточно и в корреспонденциях, и в
газетных очерках, и даже в журнальных
статьях. Не следует в воспоминаниях предаваться такому ретроспективному репортерству. Гораздо ценнее во всех смыслах освежение тех «пережитков», какие испытал в моем лице русский молодой писатель, попавший в эту страну одним
из первых в конце 60-х годов.
Бои
становились чаще, кровопролитнее; кровавый туман окутывал далекую Маньчжурию. Взрывы, огненные дожди
из снарядов, волчьи ямы и проволочные заграждения, трупы, трупы, трупы, — за тысячи верст через
газетные листы как будто доносился запах растерзанного и обожженного человеческого мяса, призрак какой-то огромной, еще невиданной в мире бойни.
Профессора хотели раздеть и положить в постель, но он этому жестоко противился и наконец, когда его
стали раздевать насильно, выхватил
из своего кармана
газетный листок и съел его.