Неточные совпадения
Только гносеология не человеческого происхождения, только гносеология, открывающая действие
Духа Божьего в философском познании, только такая соборная, церковная гносеология, исходящая от
изначальной данности Божественного Логоса в нас, может возвыситься над антропологическим и психологическим релятивизмом.
Отсюда следует, между прочим, что самая эта антитеза
духа и тела, столь излюбленная у метафизиков и моралистов, выражает собой не
изначальную сущность тела, но лишь известную его модальность, определенное состояние телесности (или, что в данном случае есть одно и то же, духовности), но не ее существо; отсюда понятна и неизбежная ограниченность и связанная с нею ложность одинаково как спиритуализма, так и материализма, в которых допускается одна и та же ошибка: модальность, состояние, смешивается с самым существом телесности и сопряженной с ней духовности.
Обращаясь к самопознанию, которое есть одно из главных источников философского познания, я открываю в себе
изначальное, исходное: противление мировой данности, неприятие всякой объектности, как рабства человека, противоположение свободы
духа необходимости мира, насилию и конформизму.
Если человек есть существо падшее и если пал он в силу присущей ему
изначальной свободы, то это значит, что он есть существо высокое, свободный
дух.
Злые фантазмы идут от
изначальной, добытийственной, меонической свободы, которая в бытии стала утверждать
дух небытия.
Во всяком творческом акте привносится элемент
изначальной свободы субъективного
духа, элемент, ничем не детерминированный, не определяемый миром.
Но в действительности
дух наиболее противоположен не первостихии, не
изначальному, не иррациональной глубине, а объективации и закону, т. е. сфере вторичной.
Ибо
изначальный грех и есть рабство, несвобода
духа, подчинение диавольской необходимости, бессилие определить себя свободным творцом, утеря себя через утверждение себя в необходимости «мира», а не в свободе Бога.