Неточные совпадения
Поддерживая друг друга,
идут они отяжелевшею походкой; приблизятся к ограде, припадут и станут
на колени, и долго и горько плачут, и долго и внимательно смотрят
на немой камень, под которым лежит их сын; поменяются коротким словом, пыль смахнут с камня да ветку
елки поправят, и снова молятся, и не могут покинуть это место, откуда им как будто ближе до их сына, до воспоминаний о нем…
В одно из воскресений Борис, Лидия, Клим и сестры Сомовы
пошли на каток, только что расчищенный у городского берега реки. Большой овал сизоватого льда был обставлен
елками, веревка, свитая из мочала, связывала их стволы. Зимнее солнце, краснея, опускалось за рекою в черный лес, лиловые отблески ложились
на лед. Катающихся было много.
Идя в чаще
елок,
на вершины которых Иван внимательнейшим образом глядел, чтобы увидеть
на них рябчика или тетерева, Вихров невольно помышлял о том, что вот там
идет слава его произведения, там происходит война, смерть, кровь, сколько оскорбленных самолюбий, сколько горьких слез матерей, супруг, а он себе, хоть и грустный, но спокойный, гуляет в лесу.
—
Пойдем ко мне
на елку, мальчик, — прошептал над ним вдруг тихий голос.
После чаю все
пошли в детскую. Отец и девочки сели за стол и занялись работой, которая была прервана приездом мальчиков. Они делали из разноцветной бумаги цветы и бахрому для
елки. Это была увлекательная и шумная работа. Каждый вновь сделанный цветок девочки встречали восторженными криками, даже криками ужаса, точно этот цветок падал с неба; папаша тоже восхищался и изредка бросал ножницы
на пол, сердясь
на них за то, что они тупы. Мамаша вбегала в детскую с очень озабоченным лицом и спрашивала...
Аркадий Николаевич любил, чтобы у него
елка выходила
на славу, и всегда приглашал к ней оркестр Рябова.
Токарев прикусил губу, стараясь не показать своего раздражения. Как раз вчера утром он проспал и
шел купаться, когда там уже купались, а Таня сидела под
елками и ждала. Она энергично воспротивилась и не пустила его, — по одиночке будете ходить, так целый день придется тут ждать… А сегодня сама делает то же самое… Шеметов сидел
на столе и лениво раскачивал ногами.
Был канун Рождества.
На дворе стоял трескучий мороз, a в доме Раевых было тепло, светло и уютно. Дети весело болтали, украшая огромную
елку, от которой
шел такой чудный смолистый запах.
Прошла неделя. Завтра «колония» должна была уезжать.
На прощание решили
идти куда-нибудь подальше и прогулять всю ночь. Был шестой час вечера. Токарев и студенты сидели с простынями под ближними
елками и ждали, когда выкупаются барышни. День был очень жаркий и тихий, в воздухе парило.
Мы встречались с Конопацкими по праздникам
на елках и танцевальных вечерах у общих знакомых, изредка даже бывали друг у друга, но были взаимно равнодушны:
шли к ним, потому что мама говорила, — это нужно,
шли морщась, очень скучали и уходили с радостью. Чувствовалось, — и мы им тоже неинтересны и ненужны.
Он выписал гимнастические гири, крокет, триктрак, детский бильярд, садовые инструменты для детей и десятка два очень умных, рациональных игр. Потом обыватели, проходя мимо его магазина, к великому своему удовольствию увидели два велосипеда: один большой, другой поменьше. И торговля
пошла на славу. Особенно хороша была торговля перед Рождеством, когда Андрей Андреевич вывесил
на окне объявление, что у него продаются украшения для
елки.
Вместо продажных
елок на площадях маршируют и учатся солдаты, куда ни
пойдешь, все они.