Неточные совпадения
Довольны наши странники,
То рожью, то пшеницею,
То ячменем
идут.
Пшеница их не радует:
Ты тем перед крестьянином,
Пшеница, провинилася,
Что кормишь ты по
выбору,
Зато не налюбуются
На рожь, что кормит всех.
На шестой день были назначены губернские
выборы. Залы большие и малые были полны дворян в разных мундирах. Многие приехали только к этому дню. Давно не видавшиеся знакомые, кто из Крыма, кто из Петербурга, кто из-за границы, встречались в залах. У губернского стола, под портретом Государя,
шли прения.
Вот
на выборах, в городе, оно заметно, куда деньги
идут.
Я помню, однажды отец получил от предводителя письмо с приглашением
на выборы, и
на конверте было написано: «его превосходительству» (отец в молодости служил в Петербурге и дослужился до коллежского советника, но многие из его бывших товарищей
пошли далеко и занимали видные места). Догадкам и удивлению конца не было. Отец с неделю носил конверт в кармане и всем показывал.
Я уже сказал выше, что наше семейство почти совсем не виделось с Ахлопиными. Но однажды, когда я приехал в Малиновец
на каникулы из Москвы, где я только что начал ученье, матушка вспомнила, что 28-го июня предстоят именины Раисы Порфирьевны. Самой ехать в Р. ей было недосужно, поэтому она решилась
послать кого-нибудь из детей. К счастью,
выбор пал
на меня.
Теперь
выбора не было. Старшим приходилось поневоле
идти к законоучителю… Затем случилось, что тотчас после первого дня исповеди виновники шалости были раскрыты. Священник наложил
на них эпитимью и лишил причастия, но еще до начала службы три ученика были водворены в карцер. Им грозило исключение…
Чтобы несколько успокоить вызванное этим убийством волнение, высшая администрация решила
послать на место убитого судьи человека, пользующегося общим уважением и умеренного.
Выбор пал
на моего отца.
Благодарю за известие о водворении Бакунина в доме Лучших. Хорошо знать его
на хороших руках, но я хотел бы, чтоб ты мне сказал,
на ком он затевает жениться? Может быть, это знакомая тебе особа — ты был дедушкой всех томских невест. И я порадовал бы его матушку, если б мог сказать ей что-нибудь положительное о
выборе ее сына. Неизвестность ее тревожит, а тут всегда является Маремьяна. [Речь
идет об M. А. Бакунине. Об этом — и в начале следующего письма.]
На все смотры, парады, встречи и церемонии, когда назначают юнкеров по
выбору, он неизменно
посылает и Александрова.
После этого убийства Иоанн, в мрачном отчаянье, созвал Думу, объявил, что хочет
идти в монастырь, и приказал приступить к
выбору другого царя. Снисходя, однако,
на усиленные просьбы бояр, он согласился остаться
на престоле и ограничился одним покаянием и богатыми вкладами; а вскоре потом снова начались казни. Так, по свидетельству Одерборна, он осудил
на смерть две тысячи триста человек за то, что они сдали врагам разные крепости, хотя сам Баторий удивлялся их мужеству.
Но другой вопрос, о том, имеют ли право отказаться от военной службы лица, не отказывающиеся от выгод, даваемых насилием правительства, автор разбирает подробно и приходит к заключению, что христианин, следующий закону Христа, если он не
идет на войну, не может точно так же принимать участия ни в каких правительственных распоряжениях: ни в судах, ни в
выборах, — не может точно так же и в личных делах прибегать к власти, полиции или суду.
— Вы, вашество, вот что-с: завтра, как уездные-то
выборы кончатся, вы вечером
на балу и подойдите к ним, да так при всех и скажите-с: «Благодарю, мол, вас, Платон Иваныч, что вы согласно с моими видами в этом важном деле действовали». Господа дворяне
на это пойдут-с.
— Да, я родился недалеко отсюда и
иду теперь из Женевы
на выборы в нашем местечке; я еще не имею права подать голос в собрании, но зато у меня остается другой голос, который не
пойдет в счет, но который, может быть, найдет слушателей. Если вам все равно, пойдемте со мной; дом моей матери к вашим услугам, с сыром и вином; а завтра посмотрите, как наша сторона одержит верх над стариками.
Когда они приехали в NN
на выборы и Карп Кондратьевич напялил
на себя с большим трудом дворянский мундир, ибо в три года предводителя прибыло очень много, а мундир, напротив, как-то съежился, и поехал как к начальнику губернии, так и к губернскому предводителю, которого он, в отличение от губернатора, остроумно называл «наше его превосходительство», — Марья Степановна занялась распоряжениями касательно убранства гостиной и выгрузки разного хлама, привезенного
на четырех подводах из деревни; ей помогали трое не чесанных от колыбели лакеев, одетых в полуфраки из какой-то серой не то байки, не то сукна; дело
шло горячо вперед; вдруг барыня, как бы пораженная нечаянной мыслию, остановилась и закричала своим звучным голосом...
Иду я раз таким образом в нескольких милях от Женевы, долго
шел я один… вдруг с боковой дороги вышли
на большую человек двадцать крестьян; у них был чрезвычайно жаркий разговор, с сильной мимикой; они так близко
шли от меня и так мало обращали внимания
на постороннего, что я мог очень хорошо слышать их разговор: дело
шло о каких-то кантональных
выборах; крестьяне разделились
на две партии, — завтра надобно было подать окончательные голоса; видно было, что вопрос, их занимавший, поглощал их совершенно: они махали руками, бросали вверх шапки.
Но Савины и Колобовы думали несколько иначе и даже
послали на о. Крискента два доноса — один преосвященному, а другой в консисторию, находя
выборы нового старосты неправильными. Узнав об этом, о. Крискент не только не смутился, но выказал большую твердость духа и полную готовность претерпеть в борьбе с разделительными силами, волновавшими теперь его словесное стадо.
Именно о ней речь
шла. Жандарм возмутился
выбором для бенефиса такой революционной пьесы и припомнил ее участие
на студенческих вечерах. Князь продолжал о бенефисе. Рассказал сюжет «Овечьего источника», рассказал о детстве Ермоловой и ее дебюте, о ее нарастающем успехе.
Несмотря
на то, что они виделись с Долинским каждый день и, кажется, могли бы затрудняться в
выборе темы для разговора, особенно занимательного, у них
шла самая оживленная беседа.
Что касается до предложения некоторых друзей его
идти по
выборам и сделать из себя представителя земских сил, Бегушев только ядовито улыбался и отвечал: «Стар я-с и мало знаю мою страну!» В сущности же он твердо был убежден, что и сделать тут ничего нельзя, потому что
на ложку дела всегда бывает целая бочка болтовни и хвастовства!
— Сорока
на хвосте принесла… Хе-хе! Нет, вы не ошиблись в
выборе: самая пышная дивчина
на всем прииске. Я не уступил бы вам ее ни за какие коврижки, да вот проклятый ревизор
на носу… Не до Наськи!.. А вы слыхали, что ревизор уж был
на Майне и нашел приписное золото? О, черт бы его взял… Где у этого Синицына только глаза были?.. Теперь и
пойдут шукать по всем приискам, кто продавал Синицыну золото… Тьфу!.. А еще умным человеком считается… Вот вам и умный человек.
Вдруг начался этот всеобщий переворот жизни — Думы,
выборы, споры… тут зять мой ухнул в тюрьму, дочонка за ним в ссылку
пошла, всё это одно
на другое — с головой завалило меня-то.
Улан, молоденький, веселый мальчик, только что получивший в Москве от родителей три тысячи
на обзаведение в полку, был рад пробыть во время
выборов несколько дней в городе К. и надеялся тут
на славу повеселиться.
Выбор обеспечен, даже если бы остальные академики
на это не
пошли.
Местный гарнизон вместе с народом демонстрировал
на улицах с красными флагами; по городу, в сопровождении двух казаков, разъезжал новый революционный губернатор, прапорщик Козьмин;
шли выборы в городскую думу
на основе четырехчленной формулы.
Малюта, говоря это, почти хрипел от бушевавшей в нем внутренней злобы. Видно было, что для него наступила такая решительная минута, когда не было иного
выбора, как
на самом деле
идти на казнь, или же добиться своей цели и заставить царя сделать по-своему.
Настоящая классовая борьба. Наша сила — что мы действуем организованно и все, как один. А профессора
идут врозь. Даже не догадались, что всем до одного нужно бы прийти
на выборы и дать бой за своего кандидата.
При этом случае он
посылал Ранееву несколько дорогих групп Vieux Saxe, доставшихся ему по наследству, с просьбою оставить себе те, которые ему более понравятся, а остальные распределить своим, чья память ему, отсутствующему, так дорога. Расстановка этих групп и
выбор их рассеяли
на время хандру старика. Он выбрал себе хорошенькую жницу.
На плече ее был серп, за спиной в тростниковой корзине пригожий, улыбающийся ребенок, протягивающий ручонку к цветку
на голове его матери.
И если б мне опять пришлось начинать жизнь свою, если б отдавали мне
на выбор радости богача, победителя, царя и мои прошедшие радости, я взял бы опять последние, опять
пошел бы смиренною тропою художника.
Скоро
выбор сделан, потому что он заранее был назначен Русалкою. Половина к стороне кремлевской стены, где помещались сенцы, оружейная и подле нее угловая горница были назначены под постой лекаря. Сверх того, обычай требовал угостить государева посланного.
Пошли нехотя ходить стопы.
На этот раз сладкие меды казались боярину зелием; ничем не мог он запить тоски своей. Крохотный дьяк, которому надо было бы тянуть наперстками, окунулся, как муха,
на дно десятой стопы.
Правда, что такой
выбор многих мог удивить, но
на то у Дукача был отвод: он брал простых кумовьев — «встречных», как
на то есть поверье, что таких бог
посылает.