Неточные совпадения
Утром был довольно сильный мороз (–10°С), но с
восходом солнца температура стала повышаться и к часу дня достигла +3°С. Осень
на берегу моря именно тем и отличается, что днем настолько тепло, что смело можно
идти в одних рубашках, к вечеру приходится надевать фуфайки, а ночью — завертываться в меховые одеяла. Поэтому я распорядился всю теплую одежду отправить морем
на лодке, а с собой мы несли только запас продовольствия и оружие. Хей-ба-тоу с лодкой должен был прийти к устью реки Тахобе и там нас ожидать.
И когда
на восходе солнца туман росою садится, будто прохладой пахнёт, и
идут от растения запахи…
Анна Павловна с пяти часов сидит
на балконе. Что ее вызвало:
восход солнца, свежий воздух или пение жаворонка? Нет! она не сводит глаз с дороги, что
идет через рощу. Пришла Аграфена просить ключей. Анна Павловна не поглядела
на нее и, не спуская глаз с дороги, отдала ключи и не спросила даже зачем. Явился повар: она, тоже не глядя
на него, отдала ему множество приказаний. Другой день стол заказывался
на десять человек.
Утро, еще не совсем проснулось море, в небе не отцвели розовые краски
восхода, но уже прошли остров Горгону — поросший лесом, суровый одинокий камень, с круглой серой башней
на вершине и толпою белых домиков у заснувшей воды. Несколько маленьких лодок стремительно проскользнули мимо бортов парохода, — это люди с острова
идут за сардинами. В памяти остается мерный плеск длинных весел и тонкие фигуры рыбаков, — они гребут стоя и качаются, точно кланяясь солнцу.
Чтобы
идти в Дубечню, я встал рано утром, с
восходом солнца.
На нашей Большой Дворянской не было ни души, все еще спали, и шаги мои раздавались одиноко и глухо. Тополи, покрытые росой, наполняли воздух нежным ароматом. Мне было грустно и не хотелось уходить из города. Я любил свой родной город. Он казался мне таким красивым и теплым! Я любил эту зелень, тихие солнечные утра, звон наших колоколов; но люди, с которыми я жил в этом городе, были мне скучны, чужды и порой даже гадки. Я не любил и не понимал их.
С
восходом солнца он отправился искать сестру,
на барском дворе, в деревне, в саду — везде, где только мог предположить, что она проходила или спряталась, — неудача за неудачей!.. досадуя
на себя, он задумчиво
пошел по дороге, ведущей в лес мимо крестьянских гумен: поровнявшись с ними и случайно подняв глаза, он видит буланую лошадь, в шлее и хомуте, привязанную к забору; он приближается… и замечает, что трава измята у подошвы забора! и вдруг взор его упал
на что-то пестрое, похожее
на кушак, повисший между цепких репейников… точно! это кушак!.. точно! он узнал, узнал! это цветной шелковый кушак его Ольги!
У меня явился какой-то дьявольский порыв — схватить потихоньку у них этого Освальда и швырнуть его в море.
Слава богу, что это прошло. Я ходил-ходил, — и по горе, и по берегу, а при
восходе луны сел
на песчаной дюне и все еще ничего не мог придумать: как же мне теперь быть, что написать в Москву и в Калугу, и как дальше держать себя в своем собственном, некогда мне столь милом семействе, которое теперь как будто взбесилось и стало самым упрямым и самым строптивым.
— Знаем, знаем. Только вы, милые, не туда
идете. Вам надо податься сейчас во-он куда, прямо
на восход. Прямо по стрелябии. Вы что же, рендатели будете в Демцыне?
На следующее утро, до
восхода солнца, Ашанин в компании нескольких моряков поднимался
на маленькой крепкой лошадке в горы. Небольшая кавалькада предоставила себя во власть проводников, которые
шли, держась за хвосты лошадей. Впереди ехал мичман Лопатин, так как у него был самый старый и опытный проводник.
Я думал, что
на другой день мы рано поедем дальше. Однако Игнатий советовал обождать
восхода солнца. Приметы были какие-то неопределенные: одни облака
шли на восток, другие — им навстречу, иные казались неподвижными; по морю кое-где кружились вихри.
— Ваше величество, отпусти меня
на свободу сегодня, а завтра я буду с
восходом солнца
на площади ожидать своей казни. Я хочу
пойти в лес, последний раз полюбоваться природой.