Неточные совпадения
По
побережью моря, в направлении от Нахтоху
к Унтугу, горные породы располагаются в таком порядке: сначала
идет кремнистый сланец, затем андезит и местами стекловатый базальт. Еще южнее тянутся какие-то глубинные зеленокаменные породы, а выше их — базальтовый андезит и еще дальше — порфирит. Кроющие пласты состоят из цветных чередующихся слоев туфа. Здесь особенно интересен утес Хадиэ с плитняковой вертикальной и дуговой отдельностью.
Переправившись через Кусун, мы поднялись на террасу и
пошли к морю. Эта часть
побережья до самой Тахобе состоит из туфов и базальтовой лавы. Первые под влиянием пресной воды и лучей солнца приняли весьма красивую, пеструю окраску.
Немного дальше камней Сангасу тропа оставляет морское
побережье и
идет вверх через перевал на реке Квандагоу (приток Амагу). Эта река длиной около 30 км. Истоки ее находятся там же, где и истоки Найны. Квандагоу течет сначала тоже в глубоком ущелье, заваленном каменными глыбами, но потом долина ее расширяется. Верхняя половина течения имеет направление с северо-запада, а затем река круто поворачивает
к северо-востоку и течет вдоль берега моря, будучи отделена от него горным кряжем Чанготыкалани.
На другой день, 7 сентября, мы продолжали наше путешествие. От китайского охотничьего балагана
шли 2 тропы: одна — вниз, по реке Синанце, а другая — вправо, по реке Аохобе (по-удэгейски — Эhе, что значит — черт). Если бы я
пошел по Синанце, то вышел бы прямо
к заливу Джигит. Тогда
побережье моря между реками Тютихе и Иодзыхе осталось бы неосмотренным.
Я велел подбросить дров в костер и согреть чай, а сам принялся его расспрашивать, где он был и что делал за эти 3 года. Дерсу мне рассказал, что, расставшись со мной около озера Ханка, он пробрался на реку Ното, где ловил соболей всю зиму, весной перешел в верховья Улахе, где охотился за пантами, а летом отправился на Фудзин,
к горам Сяень-Лаза. Пришедшие сюда из поста Ольги китайцы сообщили ему, что наш отряд направляется
к северу по
побережью моря. Тогда он
пошел на Тадушу.
Утром 8 августа мы оставили Фудзин — это ужасное место. От фанзы Иолайза мы вернулись сначала
к горам Сяень-Лаза, а оттуда
пошли прямо на север по небольшой речке Поугоу, что в переводе на русский язык значит «козья долина». Проводить нас немного вызвался 1 пожилой таз. Он все время
шел с Дерсу и что-то рассказывал ему вполголоса. Впоследствии я узнал, что они были старые знакомые и таз собирался тайно переселиться с Фудзина куда-нибудь на
побережье моря.
Мне рассказывали, что в последнее время каторжные, чтобы не
идти по охраняемому западному
побережью, начинают уже пробовать другой путь, а именно на восток,
к Ныйскому заливу, оттуда по берегу Охотского моря на север
к мысу Марии и Елизаветы, и затем
к югу, чтобы переплыть пролив против мыса Пронге.
Из Владивостока Н. М. Пржевальский
пошел по
побережью моря на реку Сучан, реку Судзухе и далее
к посту Ольги и
к заливу Владимира.
С 1888 по 1894 год горный инженер Д. Л. Иванов производил ряд геологических изысканий в Новокиевском и Барабашском районах и по рекам Суйфуну, Супутинке, Майхе, Сучану и Судзухе. Потом он
пошел по реке Лефу на Улахе и далее через Сихотэ-Алинь
к посту Ольги. Остается упомянуть еще об одном его маршруте — именно вдоль морского
побережья от села Шкотово, по рекам Таудими, Сучану, Судзухе и Таухе.
После знойной июльской ночи, студеная вода реки словно обжигает юношу. Но это только в первый момент. Не проходит и пяти минут, как её колючие волны, плавно расступающиеся под ударами его рук, перестают источать этот холод. Юноша плывет легко и свободно, по направлению
к черному чудовищу, которое еще час тому назад, как бы шутя и издеваясь над небольшой частью защитников
побережья,
слала к ним гибель и смерть из своих гаубиц.