Неточные совпадения
— Ученики Ленина несомненно вносят ясность в путаницу взглядов на революцию. Для некоторых сочувствующих рабочему
движению эта ясность будет спасительна, потому что многие не отдают себе отчета, до какой степени и чему именно они сочувствуют. Ленин прекрасно понял, что необходимо обнажить и заострить
идею революции так, чтоб она оттолкнула все чужеродное. Ты встречала Степана Кутузова?
Учреждение, которое призвано к борьбе с внутренним врагом, хотя и позволило случаями Азефа и Богрова несколько скомпрометировать технические приемы своей работы, но все же достаточно осведомлено о
движении и намерениях враждебных сил, а силы эти возбуждают протесты и забастовки рабочих, пропагандируют анархическую
идею пораженчества.
Движения его, когда он был даже встревожен, сдерживались также мягкостью и не лишенною своего рода грации ленью. Если на лицо набегала из души туча заботы, взгляд туманился, на лбу являлись складки, начиналась игра сомнений, печали, испуга; но редко тревога эта застывала в форме определенной
идеи, еще реже превращалась в намерение. Вся тревога разрешалась вздохом и замирала в апатии или в дремоте.
Он беспрестанно в
движении: понадобится обществу послать в Бельгию или Англию агента — посылают его; нужно написать какой-нибудь проект или приспособить новую
идею к делу — выбирают его. Между тем он ездит и в свет и читает: когда он успевает — Бог весть.
Даже с практической стороны он не видит препятствия; необходимо отправиться в Среднюю Азию, эту колыбель религиозных
движений, очистить себя долгим искусом, чтобы окончательно отрешиться от отягощающих наше тело чисто плотских помыслов, и тогда вполне возможно подняться до созерцания абсолютной
идеи, управляющей нашим духовным миром.
Национальные
движения XIX века глубоко противоположны универсальному духу средних веков, которыми владели
идеи всемирной теократии и всемирной империи и которые не знали национализма.
Все наше
движение 1905 г. не было одухотворено живыми творческими
идеями, оно питалось
идеями тепло-прохладными, оно раздиралось горячими страстями и интересами.
Наше общественное
движение бедно
идеями, и слишком многое принимается в нем, как само собой разумеющееся.
Но вокруг этих
идей все еще не образовалось никакой культурной атмосферы, не возникло еще никакого общественного
движения.
Творческое
движение идей не вызывает к себе сколько-нибудь сильного интереса в широких кругах русского интеллигентного общества.
Только в том и была разница, что Natalie вносила в наш союз элемент тихий, кроткий, грациозный, элемент молодой девушки со всей поэзией любящей женщины, а я — живую деятельность, мое semper in motu, [всегда в
движении (лат.).] беспредельную любовь да, сверх того, путаницу серьезных
идей, смеха, опасных мыслей и кучу несбыточных проектов.
Но это произошло лишь в части интеллигенции, большая часть ее продолжала жить старыми материалистическими и позитивистическими
идеями, враждебными религии, мистике, метафизике, эстетике и новым течениям в искусстве, и такую установку считали обязательной для всех, кто участвует в освободительном
движении и борется за социальную правду.
Деятели русской революции жили
идеями Чернышевского, Плеханова, материалистической и утилитарной философией, отсталой тенденциозной литературой, они не интересовались Достоевским, Л. Толстым, Вл. Соловьевым, не знали новых
движений западной культуры.
Идея прогресса, развития человечества,
движения его к какой-то высшей цели была чужда античному миру: это не языческая
идея.
Нередко оказывается, что писатель, которому долго приписывали чрезвычайную глубину
идей и от которого ждали чрезвычайного и серьезного влияния на
движение общества, обнаруживает под конец такую жидкость и такую крохотность своей основной идейки, что никто даже и не жалеет о том, что он так скоро умел исписаться.
Наша встреча, это наше супружество были лишь эпизодом, каких будет еще немало в жизни этой живой, богато одаренной женщины. Все лучшее в мире, как я уже сказал, было к ее услугам и получалось ею совершенно даром, и даже
идеи и модное умственное
движение служили ей для наслаждения, разнообразя ей жизнь, и я был лишь извозчиком, который довез ее от одного увлечения к другому. Теперь уж я не нужен ей, она выпорхнет, и я останусь один.
— В общем, если хотите, мало ж!.. Так что самый съезд членов лиги мира […съезд членов лиги мира. — Лига мира и свободы, ставившая своей целью пропаганду
идей политической свободы и пацифизма, была основана в 1867 году. В работе лиги принимали участие М.А.Бакунин, Жюль Валлес, И.Беккер и другие видные представители социалистического
движения. В ноябре 1867 года сотрудничать в органе лиги был приглашен Карл Маркс.] в Женеве вышел какой-то странный… — проговорил он.
Мы не только горячо говорили, но горячо чувствовали. Борьба романтизма с классицизмом,
движение, возбужденное Белинским, Луи Блан, Жорж Занд — все это увлекало нас и увлекало совершенно искренно. Нас трогали
идеи 48 года; конечно, не сущность их, а женерозность, гуманность… «Alea jacta est la grandeur d'ame est a l'ordre du jour» Жребий брошен, время требует величия души! — восклицали мы вслух с Ламартином.
В науке совсем напротив:
идея существует в логическом организме, все частное заморено, все проникнуто светом сознания, скрытая мысль, волнующая и приводящая в
движение природу, освобождаясь от физического бытия развитием его, становится открытой мыслию науки.
Пребывание во всеобщем — покой, т. е. смерть; жизнь
идеи есть «вакхическое опьянение, в которое все увлечено, беспрерывное возникновение и уничтожение, никогда не останавливающееся и спокойное только в этом
движении».
Замечательно, что в сатирических нападках на французов экономическая и внешняя сторона играет очень видную роль, а собственно
идеи французов не подвергались осмеянию до самого того времени, как политическое
движение во Франции заставило их опасаться.
«Библиотека для чтения» пришла в ужас от столь печального факта и воскликнула с благородным негодованием: «В 1858 году, во время всеобщего
движения вперед (в настоящее время, когда… и пр.), является целая масса людей, занимающих почетное место в обществе, но которые не приготовлены к эманципации только потому, что неоткуда было познакомиться с такими понятиями, — как будто человечественные
идеи почерпаются только из книг, как будто практический смысл помещика не мог сказать ему, что он должен сделать для своего крестьянина и как сделать.
Большая часть прежних деятелей, давно уже потерявшая возможность гласного выражения
идей и стремлений, совершенно отчаялась в течение этого времени в дальнейшем прогрессе общества, перестала следить за жизненным
движением событий, сложила руки и осталась в пассивном созерцании до тех пор, пока сила событий опять не вызвала их к деятельности.
Для объяснения этого любопытного факта надо припомнить положение английского общества и общее
движение идей в первую четверть нынешнего столетия.
В этом отношении уния имела сходство с реформациею: при
движении реформационных
идей папы тоже поставлены были в невозможность поддерживать свое значение запрещением народу читать библию, оставлением его в невежестве и т. п.
Рассуждая отвлеченно, нельзя не сознаться, что мысль о вечном
движении и вечной смене
идей в обществе, — а следовательно, и о постоянной необходимости проповедников этих
идей — вполне справедлива.
Толкуют нам о взятках, а мы вспоминаем двенадцатый год, [указывают на комиссариат — мы обращаемся к двенадцатому году,] говорят о
движении идей — мы сейчас же к двенадцатому году и к Пушкину…
Решено было, что в России
движение идей и
движение доблестей совершалось в одной известной части народа, и о высоком значении этой части в судьбах всей России, именно в этом отношении, «Московский вестник» уже обещал нам представить статью одного знаменитого русского писателя.
Ибо каков же тот деятельный принцип, который влияет, взирая на
идеи?» Итак, мир
идей обречен на бессильную трансцендентность миру явлений, так как отсутствует движущая причина перемен, становления duia, όθεν ή δρχή της μεταβολής [Причина
движения или какого-либо изменения (греч.).].
«В наибольшее смущение надо прийти, когда надо понять, что же
идеи приносят для вечного из чувственно воспринимаемого или для возникающего и погибающего, ибо он суть причины или какого-нибудь
движения или перемены.
Это видно в судьбе творческих гениев и творческом
движении духа в истории, в историческом развитии, в судьбе пророчества и святости в мире, в судьбе всех озарений, всех интуиций, всех первородных
идей.
Опять — несколько шагов назад, но тот эмигрант, о котором сейчас пойдет речь, соединяет в своем лице несколько полос моей жизни и столько же периодов русского литературного и общественного
движения. Он так и умер эмигрантом, хотя никогда не был ни опасным бунтарем, ни вожаком партии, ни ярым проповедником «разрывных»
идей или издателем журнала с громкой репутацией.
Каким образом, спрошу я, могли народиться те носители новых
идей и стремлений, какие изображались Герценом, Тургеневым и их сверстниками в 40-х годах, если бы во всем тогдашнем культурном слое уже не имелось налицо элементов такого
движения? Русская передовая беллетристика торопилась выбирать таких носителей
идей; но она упускала из виду многое, что уже давно сложилось в характерные стороны тогдашней жизни, весьма и весьма достойные творческого воспроизведения.
Он мог подаваться, особенно после событий 1861–1862 годов, в сторону охранительных
идей, судить неверно, пристрастно обо многом в тогдашнем общественном и чисто литературном
движении; наконец, у него не было широкого всестороннего образования, начитанность, кажется, только по-русски (с прибавкой, быть может, кое-каких французских книг), но в пределах тогдашнего русского «просвещения» он был совсем не игнорант, в нем всегда чувствовался московский студент 40-х годов: он был искренно предан всем лучшим заветам нашей литературы, сердечно чтил Пушкина, напечатал когда-то критический этюд о Гоголе, увлекался с юных лет театром, считался хорошим актером и был прекраснейший чтец «в лицах».
Если бы за все пять лет забыть о том, что там, к востоку, есть обширная родиной что в ее центрах и даже в провинции началась работа общественного роста, что оживились литература и пресса, что множество новых
идей, упований, протестов подталкивало поступательное
движение России в ожидании великих реформ, забыть и не знать ничего, кроме своих немецких книг, лекций, кабинетов, клиник, то вы не услыхали бы с кафедры ни единого звука, говорившего о связи «Ливонских Афин» с общим отечеством Обособленность, исключительное тяготение к тому, что делается на немецком Западе и в Прибалтийском крае, вот какая нота слышалась всегда и везде.
Тогда-то и произошел крутой переворот в его судьбе. Из артиллерийского полковника и профессора академии он очутился в ссылке, откуда и бежал за границу, но это сделалось уже после того, как я вернулся в Петербург в январе 1871 года. В
идеях и настроениях Лаврова произошло также сильное
движение влево, и он из теоретического мыслителя, социолога и историка философии превратился в ярого врага царизма, способного испортить служебную карьеру и рисковать ссылкой.
И мы в редакции решили так, что я уеду недель на шесть в Нижний и там, живя у сестры в полной тишине и свободный от всяких тревог, напишу целую часть того романа, который должен был появляться с января 1865 года. Роман этот я задумывал еще раньше. Его
идея навеяна была тогдашним общественным
движением, и я его назвал"Земские силы".
Но очень характерно для раскола русской культуры, что и большевики, и меньшевики, и все деятели революционного социального
движения вдохновлялись совсем не теми
идеями, которые господствовали в верхнем слое русской культуры, им была чужда русская философия, их не интересовали вопросы духа, они оставались материалистами или позитивистами.
Она стала восприимчивой ко всякого рода
идеям, к духовным и социальным
движениям.
Живоцерковное
движение никаких новых религиозных
идей не имело, оно ничего другого не говорило кроме того, что церковь должна приспособиться к советской власти.
Он изучал много хороших вещей разом: и
движение философских
идей, и уличную жизнь, и рестораны, и женщин, и театры, и журнализм…
На почве перенесения в Россию марксистских
идей среди русских социал-демократов возникло между прочим направление «экономизма», которое политическую революцию возлагало на либеральную и радикальную буржуазию, а среди рабочих считало нужным организовывать чисто экономическое, профессиональное
движение.
Все творчество Достоевского есть художественное разрешение идейной задачи, есть трагическое
движение идей.
Он не созерцает божественный покой красоты, ее платоническую
идею, он в ней видит огненное
движение, трагическое столкновение.
Он созерцает первичные
идеи, но всегда в
движении, в динамике, в трагической их судьбе, а не в покое.
Народническая
идея распределения и раздела, целиком владеющая русской интеллигенцией и легко воспринятая русским народом как
движение в направлении наименьшего сопротивления, погубила Россию.
Такое заключение историков можно объяснить разве только следующим: 1) история пишется учеными, и потому им естественно и приятно думать, что деятельность их сословия есть основание
движения всего человечества, точно так же, как это естественно и приятно думать купцам, земледельцам, солдатам (это не высказывается только потому, что купцы и солдаты не пишут истории), и 2) духовная деятельность, просвещение, цивилизация, культура,
идея, — всё это понятия неясные, неопределенные, под знаменем которых весьма удобно употреблять словà, имеющие еще менее ясного значения и потому легко подставляемые под всякие теории.
Идея интернационала родилась в революционной атмосфере зеленых социалистических надежд, первых детских грез социализма, и соответствовала она детски-незрелому состоянию рабочего
движения.
Эта истина блестяще подтверждается тем, что при более глубоком взгляде на происходящее у нас не оказывается никакого социального
движения и нет никакой социалистической
идеи.
Но то стихийное массовое
движение, которое именуется у нас социальным, не вдохновляется сейчас
идеей социального целого,
идеей регулирующей и организующей всю нашу народную хозяйственную жизнь; в нем явно преобладают интересы личные и групповые в ущерб целому, в нем нет самоограничения, в нем слишком много корыстного и захватного.