Неточные совпадения
Дуняша бегала взад и вперед как угорелая и то и дело хлопала дверями; а Петр даже
в третьем часу ночи все еще пытался
сыграть на гитаре вальс-казак.
Ему нипочем была даже и хитрая скрипка, и было время, когда
в корчме, по воскресеньям, никто лучше не мог
сыграть «
казака» или веселого польского «краковяка».
Великий Плавин (за все, что совершил этот юноша
в настоящем деле, я его иначе и назвать не могу), устроив сцену, положил
играть «Казака-стихотворца» [«Казак-стихотворец» — анекдотическая опера-водевиль
в одном действий А.А.Шаховского (1777—1846).] и «Воздушные замки» [«Воздушные замки» — водевиль
в стихах Н.И.Хмельницкого (1789—1845).].
Молодого
казака Климовского стал
играть гимназист седьмого класса, большой франт, который
играл уже эту роль прежде и известен был тем, что, очень ловко танцуя мазурку, вылетал
в своем первом явлении на сцену.
Всё это смешно показалось Оленину: точно эти
казаки играли в солдат.
— Да что, надо бы на той неделе
сыграть. Мы готовы, — отвечала старуха просто, спокойно, как будто Оленина не было и нет на свете. — Я всё для Марьянушки собрала и припасла. Мы хорошо отдадим. Да вот немного не ладно. Лукашка-то наш что-то уж загулял очень. Вовсе загулял! Шалит! Намедни приезжал
казак из сотни, сказывал, он
в Ногаи ездил.
— Уж и я? Просто мое чучело, — ответил
Казаков тoчь-в-точь тем же тоном, как он,
играя Аркашку, отвечал Несчастливцеву на слова его: «Тебя четыре версты нагайками
в Курске гнали». — «Уж и четыре?»
Казаков стал бывать
в биллиардных, шутя
сыграл партию с кем-то из приятелей, а через год уже обыгрывал всех маркеров
в городе.
Два других
казака, сидя рядом на подоконнике,
играли в «хлюст».
За низкими сараями артиллеристы торопливо устанавливали орудия с длинными хоботами. Солдаты пробивали
в глиняных оградах бойницы. К деревне крупной рысью подъезжал отряд лохматых
казаков, лошади
играли. И везде солнце сверкало, и была бодрящая прохлада утра, и кипела взволнованная работа, и таинственно бухали
в туманной дали редкие орудийные выстрелы. Скоро тут закрутится сверкающая смерть. Лица всех были сосредоточенны, серьезны — и как прекрасны!
Но несмотря на точность сведений Гатцука, которые ничего не стоило проверить
в каждую минуту, и не стесняясь тем, что «вольных
казаков»
в самом деле нигде нет, очевидная ложь, выдуманная каким-то выжигою, при поддержке Каткова, стала за истину и заставила людей доволно почтенных
играть перед целым светом унизительные и жалкие роли.