Неточные совпадения
На этот вопрос он не нашел ответа и задумался
о том, что и прежде смущало его: вот он
знает различные
системы фраз, и среди них нет ни одной, внутренне сродной ему.
Сюда пишут, что в России перемена министерства, то есть вместо Строгонова назначается Бибиков, но дух остается тот же,
система та же. В числе улучшения только налог на гербовую бумагу. Все это вы, верно,
знаете,
о многом хотелось бы поговорить, как, бывало, прошлого года, в осенние теперешние вечера, но это невозможно на бумаге.
—
Знаю, слышал… Только я хотел бы сказать тебе слова два
о твоей
системе.
—
О, и они были правы — тысячу раз правы. У них только одна ошибка: позже они уверовали, что они есть последнее число — какого нет в природе, нет. Их ошибка — ошибка Галилея: он был прав, что земля движется вокруг солнца, но он не
знал, что вся солнечная
система движется еще вокруг какого-то центра, он не
знал, что настоящая, не относительная, орбита земли — вовсе не наивный круг…
Ничто другое его не тревожит, хотя он читает сплошь все напечатанное. Газета говорит
о новом налоге, — он не
знает, какое действие этот налог произведет, на ком он преимущественно отразится и даже не затронет ли его самого. Газета говорит
о новых
системах воспитания, — он и тут не
знает, в чем заключается ее сущность и не составит ли она несчастие его детей.
Первое воззрение заключает в себе более отвлеченности и формальности; оно опирается на то, что должно было бы развиться и существовать; оно берет
систему, но не хочет
знать ее применений, разбирает анатомический скелет государственного устройства, не думая
о физиологических отправлениях живого народного организма.
Желание найтися наводит на искусственные
системы и теории, на искусственные классификации и всякие построения,
о которых вперед
знают, что они не истинны.
Отвлечение в применении к Богу от всяких положительных определений, как связанных с тварностью, красной нитью проходит
систему Эккегарта, этому соответствует и главная религиозная добродетель, им проповедуемая, — Abgeschiedenheit, отрешенность, которая выше любви, выше смирения: «Бог не имеет имени, ибо никто не может
о Нем что-либо высказать или
узнать.
Да, Я остался жить, но еще не
знаю, насколько это удастся Мне: тебе известно, насколько трудны переходы из кочевого состояния в оседлое? Я был свободным краснокожим, веселым номадом, который свое человеческое раскидывает, как легкую палатку. Теперь Я из гранита закладываю фундамент для земного жилища, и Меня, маловерного, заранее охватывает холод и дрожь: будет ли тепло, когда белые снега опояшут мой новый дом! Что ты думаешь, друг,
о различных
системах центрального отопления?
Опять хохот, и опять ко мне жалобы. Нет, вижу — не годится этот с военными приемами, и нашел кое-как цивилиста, который был хотя не столь лют, но благоразумнее действовал: перед учениками притворялся самым слабым добряком, а мне все ябедничал и повсюду рассказывал ужасы
о моем зверстве. Я это
знал и, видя, что эта мера оказывается действительною, не претил его
системе.