Неточные совпадения
Вошед в свет, узнаете скоро, что в
обществе существует обычай посещать в праздничные дни по утрам
знатных особ; обычай скаредный, ничего не значащий, показующий в посетителях дух робости, а в посещаемом дух надменности и слабый рассудок.
Ан та самая Настасья Филипповна и есть, чрез которую ваш родитель вам внушить пожелал калиновым посохом, а Настасья Филипповна есть Барашкова, так сказать, даже
знатная барыня, и тоже в своем роде княжна, а знается с некоим Тоцким, с Афанасием Ивановичем, с одним исключительно, помещиком и раскапиталистом, членом компаний и
обществ, и большую дружбу на этот счет с генералом Епанчиным ведущие…
Граф Наинский, его
знатный родственник, который не обратил бы и внимания на него, если б он явился обыкновенным просителем, пораженный его успехами в
обществе, нашел возможным и приличным обратить на него свое особенное внимание и даже удостоил взять в свой дом на воспитание его семилетнего сына.
— Во всех кругах
общества говорили, что Ильин влюблен в одну
знатную графиню и что он дожидается чина действительного статского советника, чтобы сделать формальное предложение; но, кажется, и чина статского советника было довольно, чтобы вскружить бедную его голову.
Например, Молчалин хотя и бедный маленький чиновник, но он живет в лучшем
обществе, принят в первых домах, играет с
знатными старухами в карты, следовательно, не лишен в манерах и тоне известных приличий.
Тут могли бы вы также встретить несколько молодых и розовых юношей, военных с тупеями, штатских, причесанных á la russe [по-русски (франц.)], скромных подобно наперсникам классической трагедии, недавно представленных высшему
обществу каким-нибудь
знатным родственником: не успев познакомиться с большею частию дам, и страшась, приглашая незнакомую на кадриль или мазурку, встретить один из тех ледяных ужасных взглядов, от которых переворачивается сердце как у больного при виде черной микстуры, — они робкою толпою зрителей окружали блестящие кадрили и ели мороженое — ужасно ели мороженое.
После него зло быстро стало распространяться и усиливаться: в вышнем классе
общества перестали исполняться церковные обряды, появилось множество
знатных господ и госпож, зараженных полковником Вейссом, все пошло на иностранный манер (том II, стр. 518).
То же самое случилось и с одной
знатной дамой высшего
общества: она тоже вышла от него бледна, как платок, вся в слезах и в изумлении от его предсказания и красноречия.
Урожденная княжна Ознобишина, последний отпрыск
знатного и богатого рода, она раз навсегда решила, что
общество ее мужа и детей слишком «мескинно» [Пошло (от фр. mesquin).] и «брютально» [Грубо (от фр. brutal).], и потому равнодушно «иньорировала» [Игнорировала (от фр. ignorer).] его, развлекаясь визитами к архиереям и поддержанием знакомства с такими же, как и она сама, окаменелыми потомками родов, уходящих в седую древность.
Читывали они про них в мистических книгах, знали, что тотчас после падения Бонапарта духовные супруги явились в высшем прусском
обществе между придворными, принявшими секту мукеров; знали, что есть духовные жены у сектантов Америки, знали, что из Пруссии духовное супружество проникло и в Петербург, но не могли понять, как это учение проникло за Кавказские горы и как ссыльный крестьянин Комар мог усвоить учение кенигсбергского архидиакона Эбеля, графини Гребен и других
знатных дам и государственных людей Пруссии…
В Париже я постоянно находилась в
обществе самых
знатных людей, и многие из них говорили мне, что я русская великая княжна, дочь императрицы Елизаветы Петровны.
На почве законнической этики, этики социальной обыденности и общеобязательности, возникает рабство человека у государства и
общества, рабье отношение к монарху, к начальнику, к богатому,
знатному, как и рабье отношение к толпе, к массе, к большинству.
Ипполитов (возвращаясь с Сергеем Петровичем к группе молодых людей). Мы с Сашей займемся этим и его порядком побесим. Все наше
общество что-то не взлюбило его за чванство — весь на ходулях! Только и разговоров, что о
знатных связях, только и слов: «У нас в Петербурге; мы у такой-то графини, у такого-то князя в Петербурге; мне прислали сигар прямо из Гаванны, выписываю мебель от Гамбса…»
Учрежденный ими в Петербурге коллегиум был переполнен сыновьями богатых и
знатных родителей, и не было, кроме того, почти ни одного дома в столицах, в котором бы член
общества Иисуса не был бы или наставником и библиотекарем, или секретарем, или же, наконец, постоянным гостем или другом дома.
Женское
общество, свет, радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и
знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены.