Неточные совпадения
— Что же, — сказал пьяный
господин, мигнув драгунскому капитану, который ободрял его
знаками, — разве вам не угодно?.. Я таки опять имею честь вас ангажировать pour mazure… [на мазурку… (фр.)] Вы, может, думаете, что я пьян? Это ничего!.. Гораздо свободнее, могу вас уверить…
Впрочем, хотя эти деревца были не выше тростника, о них было сказано в газетах при описании иллюминации, что «город наш украсился, благодаря попечению гражданского правителя, садом, состоящим из тенистых, широковетвистых дерев, дающих прохладу в знойный день», и что при этом «было очень умилительно глядеть, как сердца граждан трепетали в избытке благодарности и струили потоки слез в
знак признательности к
господину градоначальнику».
— Чего вам? — сказал он, придерживаясь одной рукой за дверь кабинета и глядя на Обломова, в
знак неблаговоления, до того стороной, что ему приходилось видеть
барина вполглаза, а
барину видна была только одна необъятная бакенбарда, из которой так и ждешь, что вылетят две-три птицы.
За столом между дверями, лицом к публике, сидел на стуле
господин судебный пристав, при
знаке, и производил распродажу вещей.
Хозяйка перекликалась с ним тоненьким и веселеньким голоском, и уж по голосу слышалось, что посетитель ей давно
знаком, уважаем ею и ценим, и как солидный гость и как веселый
господин.
С этого процесса
господин Ракитин в первый раз заявил себя и стал заметен; прокурор знал, что свидетель готовит в журнал статью о настоящем преступлении и потом уже в речи своей (что увидим ниже) цитовал несколько мыслей из статьи, значит, уже был с нею
знаком.
Радостно мне так стало, но пуще всех заметил я вдруг тогда одного
господина, человека уже пожилого, тоже ко мне подходившего, которого я хотя прежде и знал по имени, но никогда с ним
знаком не был и до сего вечера даже и слова с ним не сказал.
Кроткий отец иеромонах Иосиф, библиотекарь, любимец покойного, стал было возражать некоторым из злословников, что «не везде ведь это и так» и что не догмат же какой в православии сия необходимость нетления телес праведников, а лишь мнение, и что в самых даже православных странах, на Афоне например, духом тлетворным не столь смущаются, и не нетление телесное считается там главным признаком прославления спасенных, а цвет костей их, когда телеса их полежат уже многие годы в земле и даже истлеют в ней, «и если обрящутся кости желты, как воск, то вот и главнейший
знак, что прославил
Господь усопшего праведного; если же не желты, а черны обрящутся, то значит не удостоил такого
Господь славы, — вот как на Афоне, месте великом, где издревле нерушимо и в светлейшей чистоте сохраняется православие», — заключил отец Иосиф.
И вот, замыслив убийство, он заранее сообщает другому лицу — и к тому же в высочайшей степени заинтересованному лицу, именно подсудимому, — все обстоятельства о деньгах и
знаках: где лежит пакет, что именно на пакете написано, чем он обернут, а главное, главное сообщает про эти «
знаки», которыми к
барину можно пройти.
— Да это же невозможно,
господа! — вскричал он совершенно потерявшись, — я… я не входил… я положительно, я с точностью вам говорю, что дверь была заперта все время, пока я был в саду и когда я убегал из сада. Я только под окном стоял и в окно его видел, и только, только… До последней минуты помню. Да хоть бы и не помнил, то все равно знаю, потому что
знаки только и известны были что мне да Смердякову, да ему, покойнику, а он, без
знаков, никому бы в мире не отворил!
— А вы и не знали! — подмигнул ему Митя, насмешливо и злобно улыбнувшись. — А что, коль не скажу? От кого тогда узнать? Знали ведь о знаках-то покойник, я да Смердяков, вот и все, да еще небо знало, да оно ведь вам не скажет. А фактик-то любопытный, черт знает что на нем можно соорудить, ха-ха! Утешьтесь,
господа, открою, глупости у вас на уме. Не знаете вы, с кем имеете дело! Вы имеете дело с таким подсудимым, который сам на себя показывает, во вред себе показывает! Да-с, ибо я рыцарь чести, а вы — нет!
— Про
знаки я Григорию Васильевичу без приказания
барина не смею никоим образом сообщить-с.
В этом качестве домашнего соглядатая он изменяет своему
барину, сообщает подсудимому и о существовании пакета с деньгами, и про
знаки, по которым можно проникнуть к
барину, — да и как бы он мог не сообщить!
— Вторая улика-с: след оказывается ложный, а данный адрес неточный. Час спустя, то есть в восемь часов, я уже стучался к Вилкину; он тут в Пятой улице-с, и даже знаком-с. Никакого не оказалось Фердыщенка. Хоть и добился от служанки, совершенно глухой-с, что назад тому час действительно кто-то стучался и даже довольно сильно, так что и колокольчик сорвал. Но служанка не отворила, не желая будить
господина Вилкина, а может быть, и сама не желая подняться. Это бывает-с.
Барин, точно, чуть не успокоился. Когда Ольга Сергеевна пришла со свечою, чтобы побудить его к чаю, он лежал с открытыми глазами, давал
знак одною рукою и лепетал какой-то совершенно непонятный вздор заплетающимся языком.
—
Знаком, да не очень. Ну, Маслобоев, я об этом
господине к тебе не раз понаведаюсь, — сказал я, вставая, — ты меня ужасно заинтересовал.
— О
господине Тетюеве ничего не могу вам сказать, кроме того, что могу положиться на рекомендацию Альфреда Осипыча, который более меня
знаком с заводами.
Прение между г-ми секундантами несколько раз становилось бурным; оно продолжалось более часа и завершилось наконец следующими условиями: «Стреляться барону фон Дöнгофу и
господину де Санину на завтрашний день, в десять часов утра, в небольшом лесу около Ганау, на расстоянии двадцати шагов; каждый имеет право стрелять два раза по
знаку, данному секундантами; пистолеты без шнеллера и не нарезные».
Вследствие его и досады, порожденной им, напротив, я даже скоро нашел, что очень хорошо, что я не принадлежу ко всему этому обществу, что у меня должен быть свой кружок, людей порядочных, и уселся на третьей лавке, где сидели граф Б., барон З., князь Р., Ивин и другие
господа в том же роде, из которых я был
знаком с Ивиным и графом Б. Но и эти
господа смотрели на меня так, что я чувствовал себя не совсем принадлежащим и к их обществу.
Представляя Кавинину вместе с прочими
господина Зверева, Вибель чуть ли не сделал при этом некоторого масонского
знака, потому что Дмитрий Васильич своей распухшей подагрической рукой долго и крепко пожимал могучую длань Аггея Никитича, а затем последовало все, что обыкновенно следует на всевозможных пикниках.
Порохонцев подошел поспешно к скамье, еще собственноручно пошатал ее и сел не прежде, как убедясь, что скамья действительно стоит крепко. Едва только
барин присел, Комарь взял его сзади под плечи, а Комарева жена, поставив на ковер таз с мочалкой и простыней, принялась разоблачать воинственного градоначальника. Сначала она сняла с него ермолку, потом вязаную фуфайку, потом туфли, носки, затем осторожно наложила свои ладони на сухие ребра ротмистра и остановилась, скосив в
знак внимания набок свою голову.
Досаждал ли кто Михайлу Максимовичу непокорным словом или поступком, например даже хотя тем, что не приехал в назначенное время на его пьяные пиры, — сейчас, по
знаку своего
барина, скакали они к провинившемуся, хватали его тайно или явно, где бы он ни попался, привозили к Михайлу Максимовичу, позорили, сажали в подвал в кандалы или секли по его приказанию.
Но Бельтов, Бельтов — человек, вышедший в отставку, не дослуживши четырнадцати лет и шести месяцев до
знака, как заметил помощник столоначальника, любивший все то, чего эти
господа терпеть не могут, читавший вредные книжонки все то время, когда они занимались полезными картами, скиталец по Европе, чужой дома, чужой и на чужбине, аристократический по изяществу манер и человек XIX века по убеждениям, — как его могло принять провинциальное общество!
Эта улыбка и ответ совершенно разочаровали Нехлюдова в надежде тронуть мужика и увещаниями обратить на путь истинный. Притом ему всё казалось, что неприлично ему, имеющему власть, усовещивать своего мужика, и что всё, чтò он говорит, совсем не то, чтò следует говорить. Он грустно опустил голову и вышел в сени. На пороге сидела старуха и громко стонала, как казалось, в
знак сочувствия словам
барина, которые она слышала.
И, сделав
знак своему сыну, она с ним вместе грохнулась в ноги
барину.
Барин делает
знак, набегают люди и уносят Гаврилу.
Аристарх дает
знак, люди расходятся. Наркис, Хлынов,
Барин, Аристарх садятся на землю.
Барин делает ему
знак, чтобы он пил.
Барин делает отрицательный
знак.
Затем их заставляют сесть на стулья и положить руки под стегно в
знак того, что они будут лжесвидетельствовать по самой сущей истине и так точно, как научил их
господин Хлестаков.
— Под Кыном надо будет хватку сделать. Эх, задарма сколько время потеряли даве, цельное утро, а теперь, того гляди, паводок от дождя захватит в камнях! Беда,
барин!.. Кабы вы даве с Егором-то Фомичом покороче ели, выбежали бы из гор, пожалуй, и под Молоковом успели бы пробежать загодя… То-то, поди, наш Осип Иваныч теперь горячку порет, — с улыбкой прибавил Савоська, делая рукой кормовым
знак «поддоржать корму». — Поди, рвет и мечет, сердяга.
— Позвольте поставить карту, — сказал Германн, протягивая руку из-за толстого
господина, тут же понтировавшего. Чекалинский улыбнулся и поклонился, молча, в
знак покорного согласия. Нарумов, смеясь, поздравил Германна с разрешением долговременного поста и пожелал ему счастливого начала.
Григорий поставил на пол гусей, которые крикнули с радости и тотчас же оставили на полу
знаки своего прибытия, а Настя подошла с своей тарелкой к
барину.
Вероятно, пачка зелененьких, сереньких, синеньких, красненьких и разных пестреньких бумажек тоже весьма приветливо и одобрительно глянула на
господина Голядкина: с просиявшим лицом положил он перед собою на стол раскрытый бумажник и крепко потер руки в
знак величайшего удовольствия.
Не оставалось лица, даже самого незначительного из целой компании, к которому бы не подлизался бесполезный и фальшивый
господин Голядкин по-своему, самым сладчайшим манером, к которому бы не подбился по-своему, перед которым бы он не покурил, по своему обыкновению, чем-нибудь самым приятным и сладким, так что обкуриваемое лицо только нюхало и чихало до слез в
знак высочайшего удовольствия.
Крестьян Иванович кашлянул, крякнул, по-видимому в
знак одобрения и согласия своего на все это, и устремил инспекторский, вопросительный взгляд на
господина Голядкина.
Знак был дурной.
Господин Голядкин чувствовал это и благоразумно приготовился с своей стороны ничего не заметить. Вдруг одно совершенно неожиданное обстоятельство совсем, как говорится, доконало и уничтожило
господина Голядкина.
Господин Голядкин тут же кстати мимоходом припомнил какой-то роман, уже давно им прочитанный, где героиня подала условный
знак Альфреду совершенно в подобном же обстоятельстве, привязав к окну розовую ленточку.
Сделав такое важное открытие,
господин Голядкин вспомнил и о арабских эмирах, у которых, если снять с головы зеленую чалму, которую они носят в
знак родства своего с пророком Мухаммедом, то останется тоже голая, безволосая голова.
Заложа руки в боковые карманы своих зеленых форменных брюк, бежал он с довольным видом, подпрыгивая то с одной, то с другой стороны экипажа; иногда же, схватившись за рамку окна и повиснув на ней, просовывал в окно свою голову и, в
знак прощания, посылал
господину Голядкину поцелуйчики; но и он стал уставать, все реже и реже появлялся и, наконец, исчез совершенно.
«…Нет, лучше досижу до конца! — продолжал я думать. — Вы были бы рады,
господа, чтоб я ушел. Ни за что. Нарочно буду сидеть и пить до конца, в
знак того, что не придаю вам ни малейшей важности. Буду сидеть и пить, потому что здесь кабак, а я деньги за вход заплатил. Буду сидеть и пить, потому что вас за пешек считаю, за пешек несуществующих. Буду сидеть и пить… и петь, если захочу, да-с, и петь, потому что право такое имею… чтоб петь… гм».
Получили вы, для более разборчивой переписки, рукопись
господина Арцыбашева?» Погодин отвечал, что «рукопись эта написана рукою самого автора, с неимоверною точностью, по особенной методе
знаков и сокращений, что всякий переписчик необходимо наделает сотни ошибок, а потому он решается не печатать статьи и возвратить рукопись автору».
Вероятно, он давно служил при своем
господине: он был так наметан, что по одному
знаку без слов отгадывал, что ему нужно, и всегда стоял против своего
барина.
Между прочими вскакивавшими в его голову мыслями одна тоже больно уязвила его: он вдруг как бы убедился, что этот
господин с крепом был когда-то с ним
знаком по-приятельски и теперь, встречая его, над ним смеется, потому что знает какой-нибудь его прежний большой секрет и видит его теперь в таком унизительном положении. Машинально подошел он к окну, чтоб отворить его и дохнуть ночным воздухом, и — и вдруг весь вздрогнул: ему показалось, что перед ним внезапно совершилось что-то неслыханное и необычайное.
Благодаренье
Господу! Да будет
В сей светлый день нам знамением добрым
Благая весть! Встань, воевода Тарский,
И цепь сию, в
знак милости великой,
От нас прими!
Пройдя раза два по главной аллее, я сел рядом на скамейку с одним
господином из Ярославля, тоже дачным жителем, который был мне несколько
знаком и которого прозвали в Сокольниках воздушным, не потому, чтобы в наружности его было что-нибудь воздушное, — нисколько: он был мужчина плотный и коренастый, а потому, что он, какая бы ни была погода, целые дни был на воздухе: часов в пять утра он пил уж чай в беседке, до обеда переходил со скамейки на скамейку, развлекая себя или чтением «Северной пчелы» [«Северная пчела» — газета, с 1825 года издававшаяся реакционными писателями Ф.Булгариным и Н.Гречем.], к которой чувствовал особенную симпатию, или просто оставался в созерцательном положении, обедал тоже на воздухе, а после обеда ложился где-нибудь в тени на ковре, а часов в семь опять усаживался на скамейку и наблюдал гуляющих.
Но замечательно то, что вызывали не просто Дмитревского, то есть не просто актера по фамилии, как это всегда водилось и водится, а
господина Дмитревского; таким особенным
знаком уважения не был почтен ни один актер ни прежде Дмитревского, ни после его.
— Вы будете видеть, как этот
господин будет примерно наказан, — объяснил нам коротко директор и сделал
знак рукой сторожам.
Что, не крадут ли булыжник?» — «Словно глаз свой берегу, батюшка, и ночью выхожу раз, другой поглядеть», — отвечал дворник — и
барин давал
знак, чтоб он шел с красным яйцом, данным ему на обмен.
Господа, за исключением косого, кивнули в
знак согласия головою.