Неточные совпадения
— Кто же иные? Скажи, ядовитая
змея, уязви,
ужаль: я, что ли? Ошибаешься. А если хочешь знать правду, так я и тебя научил любить его и чуть не довел до добра. Без меня ты бы прошла мимо его, не заметив. Я дал тебе понять, что в нем есть и ума не меньше других, только зарыт, задавлен он всякою дрянью и заснул в праздности. Хочешь, я скажу тебе, отчего он тебе дорог, за что ты еще любишь его?
В Стелленбоше Ферстфельд сказывал нам, что, за несколько дней перед нами, восьмилетняя девочка сунула руку в нору ящерицы, как казалось ей, но оттуда выскочила очковая
змея и
ужалила ее.
Жаль только, что на Лю-чу есть ядовитые
змеи.
Тут случилось что-то необыкновенное, что Таисья сообразила только потом, когда опомнилась и пришла в себя. Одно слово о «
змее» точно
ужалило Аглаиду. Она накинулась на Енафу с целым градом упреков, высчитывая по пальцам все скитские порядки. Мать Енафа слушала ее с раскрытым ртом, точно чем подавилась.
Штык блестел, казалось, что он живой, извивается, как
змея, и хочет
ужалить, — это было немножко боязно, но больше приятно.
«Брак есть духовное слияние двух людей для ради совокупного одоления трудностей мучительных житейских, кои ежедень, подобно
змеям, неотступно и люто
жалят душу».
Это было, конечно, давно; но
змея литературного самолюбия
жалит иногда глубоко и неизлечимо, особенно людей ничтожных и глуповатых.
Из левой стороны сердца, прячась и кидаясь внезапно, извивалась отвратительная
змея,
жаля протянутые вверх руки, полные цветов; с правой стороны высовывалась прекрасная голая рука женщины, сыплющая золотые монеты в шляпу старика-нищего.
Нет — легче мне сражаться с Годуновым
Или хитрить с придворным езуитом,
Чем с женщиной — черт с ними; мочи нет.
И путает, и вьется, и ползет,
Скользит из рук, шипит, грозит и
жалит.
Змея!
змея! — Недаром я дрожал.
Она меня чуть-чуть не погубила.
Но решено: заутра двину рать.
Лидия (тихо). Затеваю. Никто так меня не унижал, как он. Я теперь не женщина, я
змея! И я его больно
ужалю.
— Боюсь я кротких людей, которые благочестивые! Буйный человек сразу виден, и всегда есть время спрятаться от него, а кроткий ползет на тебя невидимый, подобный коварному
змею в траве, и вдруг
ужалит в самое открытое место души. Боюсь кротких…
А бедные путники, стоящие внизу, вязнут в болоте, их
жалят змеи, пугают гады, хлещут по лицу сучья…
Бессеменов. Иди… ползи,
змея! Ты всё… из-за тебя… ты дочь
ужалила… его теперь… проклятая… из-за тебя дочь моя…
День ясный, в окно солнце смотрит, и сидит Антоний весь в его лучах. Вдруг одна неожиданная мною мысль подняла голову, как
змея, и
ужалила сердце моё — взныл я весь; словно обожжённый, вскочил со стула, смотрю на монаха. Он тоже привстал; вижу — берёт со стола нож, играет им и спрашивает...
Краснов. Что на тебя пропасти нет! Шипишь ты, как
змея.
Ужалить тебе меня хотелось. Убирайся вон отсюда! Поди, говорят тебе, а то до смерти убью.
Девку шатнуло от того слова, будто ее
ужалила змея. Она отскочила от Филиппа и схватилась рукою за сердце.
И кажется, будто не одна, а тысячи
змей вьются, и
жалят, и пожирают сами себя.
И разве я не чувствовал своей мысли, твердой, светлой, точно выкованной из стали и безусловно мне послушной? Словно остро отточенная рапира, она извивалась,
жалила, кусала, разделяла ткани событий; точно
змея, бесшумно вползала в неизведанные и мрачные глубины, что навеки сокрыты от дневного света, а рукоять ее была в моей руке, железной руке искусного и опытного фехтовальщика. Как она была послушна, исполнительна и быстра, моя мысль, и как я любил ее, мою рабу, мою грозную силу, мое единственное сокровище!
Зверства человек не станет показывать, если его к тому не вынудят, — это уж всякому понятно: нынче уж перестали верить даже и в то, что
змея стремится непременно
ужалить человека без всякой причины, просто по ненависти к человеческому роду; тем менее верят в существование подобных мифически-змеиных натур между людьми.
Она раскинулась лениво —
Навек забыть, навек уснуть…
Змея легко, неторопливо
Ей
жалит восковую грудь…
Эдемская красота в не-Эдеме, в царстве «князя мира сего», есть до известной степени хищение или подделка и потому она
жалит, как
змея, и губит сладкою своей отравой.
При имени Стабровской Михайло Аполлоныч вздрогнул, будто его
ужалила змея. Слух и сердце его приковались к словам рассказчика. Тот продолжал...
— За то и отправила ее пригретая змея-то на тот свет…
Ужалила… Умная… Я и не говорю, что не была она умная… Но только не даром молвится пословица: «На всякую старуху бывает проруха». Вот и вы тоже…
Змея коли
ужалит, ну, умрет человек, а эта на манер тарантула…
ужалит, и начнет человек плясать, пляшет, пляшет, пока не дойдет до потери человеческого образа, как ваш покорнейший слуга.