Неестественность положения и колорита, суровое величие, отрешающее от земли и от земного, намеренное пренебрежение красотою и изяществом — составляет аскетическое отрицание
земной красоты; образ — не картина: это слабый очерк, намек; но художественная натура итальянцев не могла долго удержаться в пределах символического искусства и, развивая его далее и далее, ко времени Льва X, с своей стороны, вышла из преобразовательного искусства в область чисто художественную.
Воистину еврейки молодой
Мне дорого душевное спасенье.
Приди ко мне, прелестный ангел мой,
И мирное прими благословенье.
Спасти хочу
земную красоту!
Любезных уст улыбкою довольный,
Царю небес и господу-Христу
Пою стихи на лире богомольной.
Смиренных струн, быть может, наконец
Ее пленят церковные напевы,
И дух святой сойдет на сердце девы;
Властитель он и мыслей и сердец.
Вечная, безусловная красота, до которой поднимается человек рассматриванием
земной красоты, есть, согласно «Пиру», «красота вечная, не сотворенная и не погибающая, которая не увеличивается, но и не оскудевает, которая неизменна во всех частях, во все времена, во всех отношениях, во всех местах и для всех людей (αεί ον οϋτε γιγνόμενον ούτε άπολλύμενον οΰτε αύξανόμενον ούτε φθΐνον, έπειτα ου τη μεν καλόν, τη δ' αίσχρόν, ουδέ τότε μεν τότε δ' ου, ουδέ προς μεν καλόν, ένθα δε αίσχρόν, ως τισϊ μεν δν καλόν, τισί δε αίσχρόν).
Неточные совпадения
Однако по смутным воспоминаниям соображали они, что Крым — это
земной рай, где растет виноград и зреют превкусные крымские яблоки; что
красоты Кавказа живописны, величественны и никем не описуемы, кроме Лермонтова; что Подольская губерния лежит на одной широте с Парижем, и оттого в ней редко выпадает снег, и летом произрастают персики и абрикосы; что Полесье славится своими зубрами, а его обитатели колтунами, и так далее в этом же роде.
Должно быть, Александров инстинктивно так влюблен в
земную заманчивую
красоту, что готов боготворить каждый ее осколочек, каждую пылинку… Сам этого не понимая, он похож на скупого и жадного миллионера, который никому не позволяет прикоснуться к своему золоту, ибо к чужой руке могут пристать микроскопические частички обожаемого металла.
И как-то вдруг слышишь, что уже весь лес, за минуту важно задумчивый, налился сотнями птичьих голосов, наполнен хлопотами живых существ, чистейших на земле, — по образу их человек, отец
красоты земной, создал в утешение себе эльфов, херувимов, серафимов и весь ангельский чин.
Византийская кисть отреклась от идеала
земной человеческой
красоты древнего мира.
Великие, вечные типы dei divini maestri [божественных мастеров (итал.).] облекли во всю
красоту земной плоти небесное, и идеал их — идеал человека преображенного, но человека.
Отстоял службу, хожу вокруг церкви. День ясный, по снегу солнце искрами рассыпалось, на деревьях синицы тенькают, иней с веток отряхая. Подошёл к ограде и гляжу в глубокие дали
земные; на горе стоит монастырь, и пред ним размахнулась, раскинулась мать-земля, богато одетая в голубое серебро снегов. Деревеньки пригорюнились; лес, рекою прорезанный; дороги лежат, как ленты потерянные, и надо всем — солнце сеет зимние косые лучи. Тишина, покой,
красота…
Кто прелести небес иль даже след
Небесного, рассеянный лучами
В улыбке уст, в движеньи черных глаз,
Всё, что так дружно с первыми мечтами,
Всё, что встречаем в жизни только раз,
Не отличит от
красоты ничтожной,
От
красоты земной, нередко ложной?
Я помню столь же милый взгляд
И
красоту еще
земную,
Все думы сердца к ней летят...
Красота восторга лучше всех
красот человеческих, ибо тогда человек перестает быть
земным и начинает быть небесным; для нее не нужно ни юности, ни украшений.
— Красота-то где будет церковная? Ведь без малого двести годов сияла она в наших часовнях, двести годов творились в них молитвы по древнему чину за всех христиан православных… И того лишиться должны!.. Распу́дится наше словесное стадо, смолкнет пение за вся человеки и к тому не обновится… Древнее молчание настанет… В вертепах и пропастях
земных за имя Христово придется нам укрываться…
Не хочешь ли взять себе Марию,
земной товарищ? Возьми ее. Она твоя, а не Моя. Ах, если бы Мария была Моей рабыней, Я надел бы ей веревку на шею и, нагую, вывел бы на базар: кто покупает? Кто даст Мне больше за неземную
красоту? Ах, не обижайте бедного слепого торговца: шире раскрывайте кошельки, громче звените золотом, щедрые господа!..
— Как вы странно, доктор, смотрите на искусство! — обиделся Саша. — Ведь это художественная вещь, вы поглядите! Столько
красоты и изящества, что душу наполняет благоговейное чувство и к горлу подступают слезы! Когда видишь такую
красоту, то забываешь всё
земное… Вы поглядите, сколько движения, какая масса воздуху, экспрессии!
Хочу воображать ее теперь со всем очарованием ее
красоты, сбросившей с себя то, что она имела
земного; пускай хоть теперь воспоминание о ней горит одною любовию!..
Есть в художественных произведениях изображение
красоты, более близкой к
земным типам — это
красота миловидного личика, чистого создания, еще не знающего жизни, но стремящегося к ее познанию — таковы головки Греза.
Эта печать неземной, а между тем так много говорящей
земному чувству
красоты лежала не только на всей ее фигуре, но и на всех ее движениях — пластичных, грациозных, естественных и непринужденных.
В нем соединена и
красота земная, и
красота небесная, доброта, ум, чистота, сила души.