Неточные совпадения
— Печально, когда человек сосредоточивается на плотском своем существе и на разуме, отметая или угнетая дух свой, начало вселенское. Аристотель в «Политике» сказал, что человек вне
общества — или бог или зверь. Богоподобных людей — не встречала, а зверье среди них — мелкие грызуны или же барсуки, которые
защищают вонью жизнь свою и нору.
— Да, так. Вы — патриот, вы резко осуждаете пораженцев. Я вас очень понимаю: вы работаете в банке, вы — будущий директор и даже возможный министр финансов будущей российской республики. У вас — имеется что
защищать. Я, как вам известно, сын трактирщика. Разумеется, так же как вы и всякий другой гражданин славного отечества нашего, я не лишен права открыть еще один трактир или дом терпимости. Но — я ничего не хочу открывать. Я — человек, который выпал из
общества, — понимаете? Выпал из
общества.
Неверующие гуманисты новой истории пытались создавать
общество более человечное и свободное, верующие же христиане им противодействовали,
защищая и охраняя
общество, основанное на насилии и порабощении.
Мирское
общество и языческое государство могут покоряться церкви и служить ей, могут в путях истории
защищать веру и воспитывать человечество, но из недр церкви принуждение идти не может и никогда не шло.
— Откроем приют для угнетенных; сплотимся, дружно поможем общими силами частному горю и
защитим личность от семьи и
общества. Сильный поработает за бессильного: желудки не будут пугать, так и головы смелее станут. Дело простое.
Мы стоим против
общества, интересы которого вам приказано
защищать, как непримиримые враги его и ваши, и примирение между нами невозможно до поры, пока мы не победим.
Ему ли поддержать,
защитить жену в
обществе и семействе?..
Муж ей дает жилище, поит, кормит, одевает,
защищает ее, дает ей положение в
обществе…
Общество всегда
защищает своего негодяя, потому что
обществом крестьян руководят понятия совсем другие (и слава богу, может быть, — прибавим мы от себя…): они видят часто похвальное удальство и завидное достоинство в том, что на самом деле порочно и вредно…» (стр. 92).
Еще не мало у нас, в образованном
обществе, таких господ, которым ничего не стоит обвинить повально целый народ в неспособности к [гражданской жизни и] всякому самостоятельному устройству, равно как не мало и таких, которые готовы так
защитить народ и приписать ему такие возвышенные чувствования, что, слушая их, следует только оплакивать совершенную гибель народного достоинства.
По крайней мере рьяные и красноречивые защитники крестьянского решения не пить водки
защищали его, между прочим, вот как: «
Общества трезвости не надобно запрещать и наказывать, потому что закон запрещает образование
обществ только в городе, а мирские приговоры о трезвости составляются не в городах, а в селах» (см. «Русский вестник», № 4, стр. 241).
На открытое сопротивление иезуиты, может быть, и не пошли бы, но
защитить принцессу помощию местной полиции, а если нужно, то и употребить против ее врагов яд или кинжал почтенные члены
Общества Иисусова были очень способны.
Аристократические
общества не скрывали существования классов, которые назывались сословиями, они принципиально
защищали неравенство, как неравенство рас, пород.
Творцы культуры всегда с трудом
защищали свою свободу, но им легче это было делать при меньшей унификации
общества, в
обществе более дифференцированном.
Смертную казнь
защищают тем, что она отрешена от влечений человека, от человеческих аффектов, что она холодна и выражает лишь социальный инстинкт самосохранения
общества.
Его превосходительство, считая себя, так сказать, с первых шагов вступления Дарьи Николаевны в высшее московское
общество ее «ангелом-хранителем», с чисто стариковским упрямством не хотел отказаться от этой роли, и упорно
защищал свое «протеже» от все громче и громче раздававшихся по Москве неприязненных по ее адресу толков.
— Что я о нем разумею? На это отвечать трудно при шведском генерале, подданном государя, которого он враг, и среди
общества лифляндских дворян, которых права он
защищал — как слышно было — так горячо и так безрассудно.
— Разумеется. Ведь она
защитит меня от неприятных столкновений с полицией. Ведь друга высокочтимого графа Сигизмунда Владиславовича Стоцкого — и, как я надеюсь, впоследствии и графа Вельского, и всех этих господчиков твоих приятелей в высшем петербургском
обществе — никто не осмелится даже заподозрить в чем бы то ни было.