Неточные совпадения
— Это даже из арифметики очень хорошо известно, — комментировал эту пословицу Веревкин, вылезая при помощи слуги самой внушительной наружности из своего балахона. — Ибо сто рублей не велики
деньги, а
у сотни
друзей по четвертной
занять — и то не малая прибыль.
Петербург был переполнен наезжими провинциалами. Все,
у кого водилась лишняя
деньга, или кто имел возможность
занять, — все устремлялись в Петербург, к источнику. Одни приезжали из любопытства,
другие — потому, что уж очень забавными казались"благие начинания", о которых чуть не ежедневно возвещала печать; третьи, наконец, — в смутном предвидении какой-то угрозы. Крутицын был тоже в числе приезжих, и однажды, в театре, я услыхал сзади знакомый голос...
Друзья барина величали его по имени и по отчеству; некоторые
занимали у него
деньги и жали ему руку.
Хоть
у меня вовсе не было при входе в острог больших
денег, но я как-то не мог тогда серьезно досадовать на тех из каторжных, которые почти в первые часы моей острожной жизни, уже обманув меня раз, пренаивно приходили по
другому, по третьему и даже по пятому разу
занимать у меня.
Между тем Ивана Ильича покамест перенесли на маленький кожаный диван, стоявший тут же в столовой. Покамест убирали со столов и разбирали их, Пселдонимов бросался во все углы
занять денег, пробовал даже
занять у прислуги, но ни
у кого ничего не оказалось. Он даже рискнул было побеспокоить Акима Петровича, оставшегося дольше
других. Но тот, хоть и добрый человек, услышав о
деньгах, пришел в такое недоуменье и в такой даже испуг, что наговорил самой неожиданной дряни.
Один человек
занял у другого деньги и отперся.
— Я нисколько не удивляюсь, — сказала она. — Что странного и удивительного в том, что Артур фон Зайниц
занимает немного
денег у своего
друга? Это дело житейское, обыкновенное…
Это, разумеется, было очень неприятно и само по себе, потому что добрый и любящий Жозеф ожидал совсем не такого свидания, но сюда примешивалась еще
другая гадость: Глафира пригласила его налету ехать за нею в Прагу, что Жозеф, конечно, охотно бы и исполнил, если б
у него были
деньги, или была, по крайней мере, наглость попросить их тут же
у Глафиры; но как
у Иосафа Платоновича не было ни того, ни
другого, то он не мог выехать, и вместо того, чтобы лететь в Прагу с следующим поездом, как желало его влюбленное сердце, он должен был еще завести с Глафирой Васильевной переписку о
займе трехсот гульденов.
Он так твердо верил в это, что, глядя на него, и
другие были убеждены в этом и не отказывали ему ни в высшем положении в свете, ни в
деньгах, которые он, очевидно, без отдачи
занимал у встречного и поперечного.