Неточные совпадения
Вслед за певчими приехал нанятый Тамарой катафалк о двух лошадях, черный, с белыми султанами, и при нем пять факельщиков. Они же привезли с собой глазетовый белый гроб и пьедестал для него, обтянутый черным коленкором. Не спеша, привычно-ловкими движениями, они уложили покойницу в гроб, покрыли ее
лицо кисеей,
занавесили труп парчой и зажгли свечи: одну в изголовье и две в ногах.
— Что ж ты стала? Иди же! — доносится до неё из-за
занавеси свирепый голос хозяина, и она видит его перекошенное от гнева и бессильной ярости
лицо.
Она сидела в столовой и что-то шила, и, увидев мое
лицо, послушно поднялась, воткнула иглу в шитье и пошла за мной. Я отдернул
занавеси во всех окнах, и в широкие отверстия влился багровый свет, но почему-то не сделал комнаты светлее: она осталась так же темна, и только окна неподвижно горели красными большими четырехугольниками.
Вот и солнышко встало и заиграло лучом по
занавесям, в горницу пробралось, скользнуло по стене, по лежанке, по морщинистому
лицу спящей Панкратьевны. Заворочалась старушка, глаза раскрыла, зевнула раза три, осенив свой рот крестным знамением, и стала спускаться с лежанки.
— Нет, нет, все-таки это не был сон… Он был здесь… Он отпер сундук, он уже опустил туда свои руки… Я его отшвырнул назад… я хотел яснее увидеть его
лицо… свет луны сквозь
занавеси давал мало свету, с ним был фонарь… но он не дал мне опомниться и потушил его… — говорил сам с собою Петр Иннокентьевич Толстых.
В окнах домов не проглянет человеческое
лицо, разве изредка таинственно зашевелится тонкая
занавесь и из-за нее мелькнет атласная ручка или вспыхнет чародейный глаз.
Розовая обивка стен и мебели, такого же цвета портьеры и
занавеси, громадное венецианское трюмо, этажерки со всевозможными obgets-d'arts из фарфора, бисквита и бронзы, громадный во всю комнату пушистый ковер, — все делало этот уголок веселым и приветливым, какою была и сама хозяйка, только сегодня в своем черном платье со строгим выражением несвойственной ей серьезности на
лице, она производила резкий контраст обстановке ее любимого уголка.