Неточные совпадения
Невыспавшиеся девицы стояли рядом, взапуски позевывая и вздрагивая от свежести утра. Розоватый парок поднимался с реки, и сквозь него, на светлой воде, Клим видел знакомые лица девушек неразличимо похожими; Макаров, в белой рубашке с расстегнутым воротом, с обнаженной шеей и встрепанными волосами, сидел на песке у ног девиц, напоминая надоевшую репродукцию с портрета мальчика-итальянца, премию к «Ниве». Самгин впервые
заметил, что широкогрудая фигура Макарова так же клинообразна, как фигура
бродяги Инокова.
— Ну да, так я и знал, народные предрассудки: «лягу, дескать, да, чего доброго, уж и не встану» — вот чего очень часто боятся в народе и предпочитают лучше проходить болезнь на ногах, чем лечь в больницу. А вас, Макар Иванович, просто тоска берет, тоска по волюшке да по большой дорожке — вот и вся болезнь; отвыкли подолгу на месте жить. Ведь вы — так называемый странник? Ну, а бродяжество в нашем народе почти обращается в страсть. Это я не раз
заметил за народом. Наш народ —
бродяга по преимуществу.
В числе деливших Нехлюдов
заметил знакомого каторжного Федорова, всегда державшего при себе жалкого, с поднятыми бровями, белого, будто распухшего молодого малого и еще отвратительного, рябого, безносого
бродягу, известного тем, что он во время побега в тайге будто бы убил товарища и питался его мясом.
— Нет, смирился. Насчет этого пожаловаться не могу, благородно себя ведет. Ну, да ведь, мать моя, со мною немного поговорит. Я сейчас локти к лопаткам, да и к исправнику… Проявился,
мол,
бродяга, мужем моим себя называет… Делайте с ним, что хотите, а он мне не надобен!
Полиция не
смела пикнуть перед генералом, и вскоре дом битком набился сбежавшимися отовсюду ворами и
бродягами, которые в Москве орудовали вовсю и носили плоды ночных трудов своих скупщикам краденого, тоже ютившимся в этом доме. По ночам пройти по Лубянской площади было рискованно.
Но Колобов
смело подошел к экипажу. Полуянов чиркнул спичку и с удивлением смотрел на
бродягу.
— Ловко щекотит, —
заметил какой-то голос из толпы. — Ай да
бродяга, настоящий скороход!
У Лиодора мелькнула мысль: пусть Храпун утешит старичонку. Он молча передал ему повод и сделал знак Никите выпустить чумбур. Все разом бросились в стороны. Посреди двора остались лошадь и
бродяга. Старик отпустил повод,
смело подошел к лошади, потрепал ее по шее, растянул душивший ее чумбур, еще раз потрепал и спокойно пошел вперед, а лошадь покорно пошла за ним, точно за настоящим хозяином. Подведя успокоенного Храпуна к террасе,
бродяга проговорил...
Какой-то белобрысый парень «пал» на телегу и быстро погнался за
бродягой, который уже был далеко. На ходу
бродяга оглядывался и,
заметив погоню, прибавил ходу.
Поговаривали о каких-то подземельях на униатской горе около часовни, и так как в тех краях, где так часто проходила с огнем и
мечом татарщина, где некогда бушевала панская «сваволя» (своеволие) и правили кровавую расправу удальцы-гайдамаки, подобные подземелья очень нередки, то все верили этим слухам, тем более, что ведь жила же где-нибудь вся эта орда темных
бродяг.
— Так-с. И мы тоже-с. Тут у меня еще двое благоприятелей, говорит, тоже у генерала Кукушкина [То есть в лесу, где поет кукушка. Он хочет сказать, что они тоже
бродяги. (Примеч. автора.)] служат. Так вот
смею спросить, мы вот подкутили маненько да и деньжонками пока не разжились. Полштофика благоволите нам.
— Молчи, холоп! — заревел он громким голосом. — Ты
смеешь грозить мне!.. Знаешь ли ты,
бродяга, что я могу всякого колдуна, как бешеную собаку, повесить на первой осине!
Только что увезли ловчие Лиску, возвратился и
бродяга в свой подвал. Он удивился, не найдя в нем своего друга, и заскучал. Ходил целый день как помешанный, искал, кликал, хлеба в подвале положил (пущай,
мол, дура, поест с холодухи-то, набегается ужо!), а Лиски все не было… Только вечером услыхал он разговор двух купцов, сидевших на лавочке, что собак в саду «ловчие переимали» и в собачий приют увезли.
Но это объяснение красиво слишком для меня… хотя оно и кратко. К нему добавить надо, что в России удобнее, спокойнее быть пьяницей,
бродягой, чем трезвым, честным, дельным человеком. (Входят Петр и Нил.) Только люди безжалостно прямые и твердые, как
мечи, — только они пробьют… А! Нил! Откуда?
Лицо
бродяги было бледно, глаза горели от возбуждения. Я
заметил, что он уже «выпивши».
Заметив, что я пытливо гляжу на него,
бродяга спохватился и тряхнул головой.
— Куда этот черт спрятал русского
бродягу? —
заметил один из рейтаров Доннершварца.
(Надобно здесь
заметить, что раскольники имеют слепую веру к пришельцам греко-российского исповедания из дальних стран и потому часто бывают обмануты
бродягами.)
— Не тебе, кривому сычу, с подобными тебе
бродягами мочить разбойничьи
мечи рыцарской кровью, — сказал гордо всадник, поднимая наличник своего шлема, и луч луны, выглянувший из-за облака, отразился на его блестящих латах и мужественном лице.
— Куда это черт спрятал русского
бродягу? —
заметил один из рейтаров Доннершварца.
Суммы, которые она передавала уже Никите, для нее, обладательницы большого богатства, ничтожны, но она все-таки
замечала, что требования этого «
бродяги», как она мысленно называла мужа ее матери, все увеличиваются и увеличиваются.
— Как
бродягу?.. Что ты вздор
мелешь? — вскинул на него глаза Яков Потапович.
Баранщиков, появившийся в конце восемнадцатого столетия, в литературный век Екатерины II, уже начинает прямо с генерал-губернаторов и доходит до митрополита, а свое «гражданское общество» и местное приходское духовенство он отстраняет и постыждает, и обо всем этом подает уже не писаную «скаску», которой «вся дорога от печи и до порога», а он выпускает печатную книгу и в ней шантажирует своих общественных нижегородских людей, которые, надокучив за него платить, сказали ему: «много вас таких
бродяг!» Этот уже не боится, что его дьяк «
пометит» к ответу за «сакрамент».
После этого можно было надеяться, что нижегородцы уже не
посмеют теперь выбирать с него свои долги и не погонят его в Балахну на варницы, но нижегородцы ничем этим не прельстились: они продолжали видеть в Баранщикове «
бродягу», за которого другие рабочие люди должны платить подати, да еще терпеть его мошеннические обманы, и потому они остались непреклонными и опять приступили с своими требованиями, чтобы послать его в Балахну на варницы.