Неточные совпадения
Серые и радужные кредитки, не убранные со стола, опять
замелькали в ее
глазах, но она быстро отвела от них лицо и подняла его на Петра Петровича: ей вдруг показалось ужасно неприличным, особенно ей, глядеть на чужие деньги.
На небе ярко сверкнула, как живой
глаз, первая звездочка, и
в окнах дома
замелькали огоньки.
Еще более призадумался Обломов, когда
замелькали у него
в глазах пакеты с надписью нужное и весьма нужное, когда его заставляли делать разные справки, выписки, рыться
в делах, писать тетради
в два пальца толщиной, которые, точно на смех, называли записками; притом всё требовали скоро, все куда-то торопились, ни на чем не останавливались: не успеют спустить с рук одно дело, как уж опять с яростью хватаются за другое, как будто
в нем вся сила и есть, и, кончив, забудут его и кидаются на третье — и конца этому никогда нет!
— «Ты! — закричал я
в безумии, — так это все ты, — говорю, — жестокая, стало быть, совсем хочешь так раздавить меня благостию своей!» И тут грудь мне перехватило, виски заныли,
в глазах по всему свету
замелькали лампады, и я без чувств упал у отцовских возов с тою отпускной.
Чёрный, железный червь, с рогом на голове и тремя огненными
глазами, гремя металлом огромного тела, взвизгнул, быстро подполз к вокзалу, остановился и злобно зашипел, наполняя воздух густым белым дыханием. Потный, горячий запах ударил
в лицо Климкова, перед
глазами быстро
замелькали чёрные суетливые фигурки людей.
— Один, — отвечала она ему шепотом, — а что? И из
глаз в глаза у них
замелькала словно какая сеть молниеносная; но никто не сказал более друг другу ни слова.
«Ты, — говорю ей
в своем безумии — жестокая, — говорю, — ты жестокая! За что, говорю, — ты хочешь раздавить меня своей благостью!» — и тут грудь мне перехватило, виски заныли,
в глазах по всему свету
замелькали лампады, и я без чувств упал у отцовских возов с тою отпускной.
Было уже много людей, опьяненных возбуждением, оно разгоралось, как лесной пожар,
замелькали в толпе отуманенные
глаза, полупьяные, злые улыбки.
В толпе, словно налим, извивался портной Минаков, негромко внушая...
Наконец
в конце аллеи со стороны дома
замелькали платья. Сестра быстро вела за руку Фруму, которая оглядывалась с некоторым недоумением. Ее круглые детские
глаза, когда они подошли к нам, были как-то трогательно испуганы и беспомощны.
Пред его
глазами замелькали сестрицы, полинявшие тетеньки, офицер с тонкой талией, бабушка
в белом чепце, отец Ефимий с матушкой, какая-то актриса
в трико, он сам, покойница-жена с болонкой на руках…
Я дрожащими руками разорвал конверт. Было написано много, на двух вырванных из тетради четвертушках линованной бумаги. Перед испуганными
глазами замелькали отрывки фраз: «Когда ты прочтешь это письмо, меня уж не будет
в живых… Открой дверь при Фене… Скажи ей, что я самоубийца… согласится дать показание. Вчера воротился сильно пьяный и, должно быть, закрыл трубу, когда еще был угар».
Вдруг она задрожала —
в ушах у нее зазвенело, перед
глазами замелькали зеленые и красные круги. Страх смерти болезненно сжал ее сердце. Она с трудом вдохнула
в себя воздух и затем крикнула, что есть мочи...