Неточные совпадения
И, сказав эти слова, она взглянула на сестру и, увидев, что Долли молчит, грустно опустив голову, Кити, вместо того чтобы выйти из
комнаты, как намеревалась, села у двери и,
закрыв лицо платком, опустила голову.
Старушка хотела что-то сказать, но вдруг остановилась,
закрыла лицо платком и, махнув рукою, вышла из
комнаты. У меня немного защемило в сердце, когда я увидал это движение; но нетерпение ехать было сильнее этого чувства, и я продолжал совершенно равнодушно слушать разговор отца с матушкой. Они говорили о вещах, которые заметно не интересовали ни того, ни другого: что нужно купить для дома? что сказать княжне Sophie и madame Julie? и хороша ли будет дорога?
Он услышал поспешные шаги Разумихина и голос его,
закрыл глаза и притворился спящим. Разумихин отворил дверь и некоторое время стоял на пороге, как бы раздумывая. Потом тихо шагнул в
комнату и осторожно подошел к дивану. Послышался шепот Настасьи...
Марья Ивановна быстро взглянула на него и догадалась, что перед нею убийца ее родителей. Она
закрыла лицо обеими руками и упала без чувств. Я кинулся к ней, но в эту минуту очень смело в
комнату втерлась моя старинная знакомая Палаша и стала ухаживать за своею барышнею. Пугачев вышел из светлицы, и мы трое сошли в гостиную.
Самгин
закрыл лицо руками. Кафли печи, нагреваясь все более, жгли спину, это уже было неприятно, но отойти от печи не было сил. После ухода Анфимьевны тишина в
комнатах стала тяжелей, гуще, как бы только для того, чтобы ясно был слышен голос Якова, — он струился из кухни вместе с каким-то едким, горьковатым запахом...
Ушел. Диомидов лежал,
закрыв глаза, но рот его открыт и лицо снова безмолвно кричало. Можно было подумать: он открыл рот нарочно, потому что знает: от этого лицо становится мертвым и жутким. На улице оглушительно трещали барабаны, мерный топот сотен солдатских ног сотрясал землю. Истерически лаяла испуганная собака. В
комнате было неуютно, не прибрано и душно от запаха спирта. На постели Лидии лежит полуидиот.
Спать он лег, чувствуя себя раздавленным, измятым, и проснулся, разбуженный стуком в дверь, горничная будила его к поезду. Он быстро вскочил с постели и несколько секунд стоял,
закрыв глаза, ослепленный удивительно ярким блеском утреннего солнца. Влажные листья деревьев за открытым окном тоже ослепительно сияли, отражая в хрустальных каплях дождя разноцветные, короткие и острые лучики. Оздоровляющий запах сырой земли и цветов наполнял
комнату; свежесть утра щекотала кожу. Клим Самгин, вздрагивая, подумал...
Она говорила быстро, ласково, зачем-то шаркала ногами и скрипела створкой двери, открывая и
закрывая ее; затем, взяв Клима за плечо, с излишней силой втолкнула его в столовую, зажгла свечу. Клим оглянулся, в столовой никого не было, в дверях соседней
комнаты плотно сгустилась тьма.
Бердников
закрыл правый глаз, помотал головою, осматривая
комнату, шумно вздохнул, на столе пошевелилась газета.
Самгин понял, что он лишний, простился и ушел. В
комнате своей, свалившись на постель, закинув руки под голову, он плотно
закрыл глаза, чтоб лучше видеть путаницу разногласно кричащих мыслей. Шумел в голове баритон Кутузова, а Спивак уверенно утешает: «Это скоро пройдет».
Быстро вымыв лицо сына, она отвела его в
комнату, раздела, уложила в постель и,
закрыв опухший глаз его компрессом, села на стул, внушительно говоря...
— Ты, Захар Трофимыч, — ласково говорила она, — напрасно прежде
закрываешь трубу, а потом форточки отворяешь: опять настудишь
комнаты.
Ничего подобного этому я не мог от нее представить и сам вскочил с места, не то что в испуге, а с каким-то страданием, с какой-то мучительной раной на сердце, вдруг догадавшись, что случилось что-то тяжелое. Но мама не долго выдержала:
закрыв руками лицо, она быстро вышла из
комнаты. Лиза, даже не глянув в мою сторону, вышла вслед за нею. Татьяна Павловна с полминуты смотрела на меня молча.
Вижу где-то далеко отсюда, в просторной
комнате, на трех перинах, глубоко спящего человека: он и обеими руками, и одеялом
закрыл себе голову, но мухи нашли свободные места, кучками уселись на щеке и на шее.
Хиония Алексеевна замахала руками, как ветряная мельница, и скрылась в ближайших дверях. Она, с уверенностью своего человека в доме, миновала несколько
комнат и пошла по темному узкому коридору, которым соединялись обе половины. В темноте чьи-то небольшие мягкие ладони
закрыли глаза Хионии Алексеевны, и девичий звонкий голос спросил: «Угадайте кто?»
Она упала на свое кресло и
закрыла лицо ладонями. В эту минуту вдруг раздался в соседней
комнате слева хор собравшихся наконец мокринских девок — залихватская плясовая песня.
Дмитрий Федорович стоял несколько мгновений как пораженный: ему поклон в ноги — что такое? Наконец вдруг вскрикнул: «О Боже!» — и,
закрыв руками лицо, бросился вон из
комнаты. За ним повалили гурьбой и все гости, от смущения даже не простясь и не откланявшись хозяину. Одни только иеромонахи опять подошли под благословение.
Он недоговорил,
закрыл лицо руками и ушел в свою
комнату.
Он их всегда держит пять или шесть у себя в
комнате; ранней весной по целым дням сидит возле клеток, выжидая первого «рокотанья», и, дождавшись,
закроет лицо руками и застонет: «Ох, жалко, жалко!» — и в три ручья зарыдает.
Дежурный осторожно вошел ко мне в
комнату. Я положил голову на ягдташ, заменявший мне подушку, и
закрыл глаза.
Она бросалась в постель,
закрывала лицо руками и через четверть часа вскакивала, ходила по
комнате, падала в кресла, и опять начинала ходить неровными, порывистыми шагами, и опять бросалась в постель, и опять ходила, и несколько раз подходила к письменному столу, и стояла у него, и отбегала и, наконец, села, написала несколько слов, запечатала и через полчаса схватила письмо, изорвала, сожгла, опять долго металась, опять написала письмо, опять изорвала, сожгла, и опять металась, опять написала, и торопливо, едва запечатав, не давая себе времени надписать адреса, быстро, быстро побежала с ним в
комнату мужа, бросила его да стол, и бросилась в свою
комнату, упала в кресла, сидела неподвижно,
закрыв лицо руками; полчаса, может быть, час, и вот звонок — это он, она побежала в кабинет схватить письмо, изорвать, сжечь — где ж оно? его нет, где ж оно? она торопливо перебирала бумаги: где ж оно?
Вот, как смешно будет: входят в
комнату — ничего не видно, только угарно, и воздух зеленый; испугались: что такое? где Верочка? маменька кричит на папеньку: что ты стоишь, выбей окно! — выбили окно, и видят: я сижу у туалета и опустила голову на туалет, а лицо
закрыла руками.
Однажды, пришед в залу, где ожидал ее учитель, Марья Кириловна с изумлением заметила смущение на бледном его лице. Она открыла фортепьяно, пропела несколько нот, но Дубровский под предлогом головной боли извинился, прервал урок и,
закрывая ноты, подал ей украдкою записку. Марья Кириловна, не успев одуматься, приняла ее и раскаялась в ту же минуту, но Дубровского не было уже в зале. Марья Кириловна пошла в свою
комнату, развернула записку и прочла следующее...
Все в
комнате стояли кругом на коленях и крестились, она
закрыла ей глаза, поцеловала холодеющий лоб и вышла.
Через несколько минут легкий стук в дверь, и вошел важный барин в ермолке с кисточкой, в турецком халате с красными шнурами. Не обращая на нас никакого внимания, он прошел, будто никого и в
комнате нет, сел в кресло и стал барабанить пальцами по подлокотнику, а потом
закрыл глаза, будто задремал. В маленькой прихожей кто-то кашлянул. Барин открыл глаза, зевнул широко и хлопнул в ладоши.
В этот момент в
комнату ворвалась Пашенька, и больной
закрыл голову подушкой. Она обругала доктора и увела Галактиона за руку.
А иногда вдруг останавливался среди
комнаты или у окна и долго стоял,
закрыв глаза, подняв лицо, остолбеневший, безмолвный.
Но только это и успел выговорить, онемев под ужасным взглядом Аглаи. В этом взгляде выразилось столько страдания и в то же время бесконечной ненависти, что он всплеснул руками, вскрикнул и бросился к ней, но уже было поздно! Она не перенесла даже и мгновения его колебания,
закрыла руками лицо, вскрикнула: «Ах, боже мой!» — и бросилась вон из
комнаты, за ней Рогожин, чтоб отомкнуть ей задвижку у дверей на улицу.
Ипполит вышел. Князю не для чего было просить кого-нибудь шпионить, если бы даже он был и способен на это. Приказание ему Аглаи сидеть дома теперь почти объяснялось: может быть, она хотела за ним зайти. Правда, может быть, она именно не хотела, чтоб он туда попал, а потому и велела ему дома сидеть… Могло быть и это. Голова его кружилась; вся
комната ходила кругом. Он лег на диван и
закрыл глаза.
— Ипполит, — сказал князь, —
закройте вашу рукопись и отдайте ее мне, а сами ложитесь спать здесь, в моей
комнате. Мы поговорим пред сном и завтра; но с тем, чтоб уж никогда не развертывать эти листы. Хотите?
Время от времени мальчик приотворял дверь в
комнату, где сидел отец с гостями, и сердито сдвигал брови. Дьячок Евгеньич был совсем пьян и, пошатываясь, размахивал рукой, как это делают настоящие регенты. Рачитель и учитель Агап пели козлиными голосами,
закрывая от удовольствия глаза.
Как он кричал, этот Вася, когда фельдшер с Таисьей принялись вправлять вывихнутую руку! Эти крики были слышны в господском доме, так что Нюрочка сначала заперлась в своей
комнате, а потом
закрыла голову подушкой. Вообще происходило что-то ужасное, чего еще не случалось в господском доме. Петр Елисеич тоже помогал производить мучительную операцию, сам бледный как полотно. Безучастным оставался один Сидор Карпыч, который преспокойно расхаживал по конторе и даже что-то мурлыкал себе под нос.
— Не могу я жить без этой Нюрочки, — шептала старушка,
закрывая лицо руками. — Точно вот она моя дочь. Даже вздрогну, как она войдет в
комнату, и все ее жду.
— Как вам нужны слова! — прошептала Женни и,
закрыв платком глаза, быстро ушла в свою
комнату.
Ванда, голубоглазая, светлая блондинка, с большим красным ртом, с типичным лицом литвинки, поглядела умоляюще на Женьку. Если бы Женька сказала: «Нет», то она осталась бы в
комнате, но Женька ничего не сказала и даже умышленно
закрыла глаза. Ванда покорно вышла из
комнаты.
Но бабушка уже не слушала его, она
закрыла лицо руками, и рыдания ее скоро перешли в икоту и истерику. В
комнату с испуганными лицами вбежали Мими и Гаша, запахло какими-то спиртами, и по всему дому вдруг поднялись беготня и шептанье.
Любочка страшная хохотунья и иногда, в припадке смеха, машет руками и бегает по
комнате; Катенька, напротив,
закрывает рот платком или руками, когда начинает смеяться.
Наконец, часы пробили одиннадцать. Я насилу мог уговорить его ехать. Московский поезд отправлялся ровно в двенадцать. Оставался один час. Наташа мне сама потом говорила, что не помнит, как последний раз взглянула на него. Помню, что она перекрестила его, поцеловала и,
закрыв руками лицо, бросилась назад в
комнату. Мне же надо было проводить Алешу до самого экипажа, иначе он непременно бы воротился и никогда бы не сошел с лестницы.
Я вспыхнул, схватил с земли ружье и, преследуемый звонким, но не злым хохотаньем, убежал к себе в
комнату, бросился на постель и
закрыл лицо руками.
Дверь из соседней
комнаты чуть-чуть отворилась — и в отверстии показалось лицо Зинаиды — бледное, задумчивое, с небрежно откинутыми назад волосами: она посмотрела на меня большими холодными глазами и тихо
закрыла дверь.
Потом,
закрыв глаза руками, чтобы поправить очки, и расхаживая по
комнате, он заговорил...
Мать кивнула головой. Доктор ушел быстрыми, мелкими шагами. Егор закинул голову,
закрыл глаза и замер, только пальцы его рук тихо шевелились. От белых стен маленькой
комнаты веяло сухим холодом, тусклой печалью. В большое окно смотрели кудрявые вершины лип, в темной, пыльной листве ярко блестели желтые пятна — холодные прикосновения грядущей осени.
Вечером хохол ушел, она зажгла лампу и села к столу вязать чулок. Но скоро встала, нерешительно прошлась по
комнате, вышла в кухню, заперла дверь на крюк и, усиленно двигая бровями, воротилась в
комнату. Опустила занавески на окнах и, взяв книгу с полки, снова села к столу, оглянулась, наклонилась над книгой, губы ее зашевелились. Когда с улицы доносился шум, она, вздрогнув,
закрывала книгу ладонью, чутко прислушиваясь… И снова, то
закрывая глаза, то открывая их, шептала...
Потом случилось что-то странное. Ромашову показалось, что он вовсе не спал, даже не задремал ни на секунду, а просто в течение одного только момента лежал без мыслей,
закрыв глаза. И вдруг он неожиданно застал себя бодрствующим, с прежней тоской на душе. Но в
комнате уже было темно. Оказалось, что в этом непонятном состоянии умственного оцепенения прошло более пяти часов.
Я помню, что я покраснела до ушей и чуть не со слезами на глазах стала просить его успокоиться и не обижаться нашими глупыми шалостями, но он
закрыл книгу, не докончил нам урока и ушел в свою
комнату.
Я не помню, что со мной тогда сталось; я смешалась, потерялась, покраснела еще больше Покровского,
закрыла лицо руками и выбежала из
комнаты.
Возвратясь в
комнату, он опять уселся в угол, уперся локтями в колена и
закрыл руками лицо.
Она не ответила и в бессилии
закрыла глаза. Бледное ее лицо стало точно у мертвой. Она заснула почти мгновенно. Шатов посмотрел кругом, поправил свечу, посмотрел еще раз в беспокойстве на ее лицо, крепко сжал пред собой руки и на цыпочках вышел из
комнаты в сени. На верху лестницы он уперся лицом в угол и простоял так минут десять, безмолвно и недвижимо. Простоял бы и дольше, но вдруг внизу послышались тихие, осторожные шаги. Кто-то подымался вверх. Шатов вспомнил, что забыл запереть калитку.
От множества мягкой и красивой мебели в
комнате было тесно, как в птичьем гнезде; окна
закрывала густая зелень цветов, в сумраке блестели снежно-белые изразцы печи, рядом с нею лоснился черный рояль, а со стен в тусклом золоте рам смотрели какие-то темные грамоты, криво усеянные крупными буквами славянской печати, и под каждой грамотой висела на шнуре темная, большая печать. Все вещи смотрели на эту женщину так же покорно и робко, как я.
Закрыл книгу, потом осторожно открыл её с первой страницы и, облокотясь на стол, углубился в чтение; читал долго, пока не зарябило в глазах, а когда поднял от стола голову — в
комнате было светло, и деревья в саду стояли, уже сбросив тяжёлые уборы ночи.