Неточные совпадения
— Надеюсь, это не дурно: лучше, чем выскочить из колеи, бухнуть в ров, как ты теперь, и не уметь встать на ноги. Пар! пар! да пар-то, вот видишь, делает человеку честь. В этой выдумке присутствует начало, которое нас с тобой делает людьми, а умереть с
горя может и животное. Были примеры, что собаки умирали на могиле господ своих или
задыхались от радости после долгой разлуки. Что ж это за заслуга? А ты думал: ты особое существо, высшего разряда, необыкновенный человек…
Та же пустота везде; разумеется, ему и тут попадались кой-какие лица; изнуренная работница с коромыслом на плече, босая и выбившаяся из сил, поднималась в
гору по гололедице,
задыхаясь и останавливаясь; толстой и приветливой наружности поп, в домашнем подряснике, сидел перед воротами и посматривал на нее; попадались еще или поджарые подьячие, или толстый советник — и все это было так засалено, дурно одето, не
от бедности, а
от нечистоплотности, и все это шло с такою претензией, так непросто: титулярный советник выступал так важно, как будто он сенатор римский… а коллежский регистратор — будто он титулярный советник; проскакал еще на санках полицеймейстер; он с величайшей грацией кланялся советникам, показывая озабоченно на бумагу, вдетую между петлиц, — это значило, что он едет с дневным к его превосходительству…
— Как это так, не
горят? — испугался Коротков и бросился к себе в комнату. Там, не теряя ни минуты, он схватил коробку, с треском распечатал ее и чиркнул спичкой. Она с шипеньем вспыхнула зеленоватым огнем, переломилась и погасла. Коротков,
задохнувшись от едкого серного запаха, болезненно закашлялся и зажег вторую. Та выстрелила, и два огня брызнули
от нее. Первый попал в оконное стекло, а второй — в левый глаз товарища Короткова.
А Иуда сел — и, двигая головою направо и налево, тоненьким голоском стал жаловаться на болезни, на то, что у него болит грудь по ночам, что, всходя на
горы, он
задыхается, а стоя у края пропасти, испытывает головокружение и едва удерживается
от глупого желания броситься вниз.
В Апраксином переулке становится так жарко, что начинают загораться дома, противоположные рынку. Заливать их уже невозможно
от жару. Народ, валя друг друга, бежит из этого переулка, — торопится не
задохнуться и не
сгореть заживо в пекле огня и дыма.
Михако взглядом отыскал меня среди гостей, окружавших обезумевшего
от горя наиба, и, подскакав ко мне, проговорил,
задыхаясь...
Одна я не спала, не могла уснуть. Душа моя рвалась на части. Сердце билось и
горело. Кровь стучала в висках. Я
задыхалась от бессильной, бешеной злости.
Оттого, что он сбежал вниз по лестнице, ноги подгибались
от усталости; он
задыхался, точно взбирался на
гору, сердце стучало так, что было слышно. Его томило желание скорее выбраться из переулка и идти домой, но еще сильнее хотелось дождаться товарищей и сорвать на них свое тяжелое чувство.
Глаза ее
горели, как раскаленные уголья;
от усталости она
задыхалась.