Русская революционная демократия видит самые ценные
завоевания революции во всеобщем избирательном праве, в Учредительном собрании, в развитии классовой борьбы, в демократизации и социализации общества, но не видит их в правах человека, в свободных правах человека.
Неточные совпадения
Возможно, что немцы, минуя
революцию, создадут своего Наполеона и поставят целью
завоевание всей Европы.
Новая духовность понимает дух не как отрешенность и бегство из мира, покорно оставляющее мир таким, каков он есть, а как духовное
завоевание мира, как реальное изменение его, не объективируя дух в мировой данности, а подчиняя мир внутреннему существованию, всегда глубоко личному, разрушая призраки «общего», т. е. совершая персоналистическую
революцию.
Теория о перенесении совокупности воль масс на исторические лица, может быть, весьма много объясняет в области науки права, и может быть, необходима для своих целей; но в приложении к истории, как только являются
революции,
завоевания, междоусобия, как только начинается история, — теория эта ничего не объясняет.
Так что. бòльшая часть явлений истории — междоусобия,
революции,
завоевания представляются этими историками уже не произведениями перенесения свободных воль, а произведением ложно направленной воли одного или нескольких людей, т. е. опять нарушениями власти.
Маркс исходит из того, что «со времени Карла Великого немцы постоянно направляли упорные усилия на
завоевание, колонизацию или, по крайней мере, цивилизование европейского востока» («
Революция и контрреволюция в Германии», стр. 79).
Когда с пафосом говорят о
завоеваниях свобод
революцией, то прежде всего должны были бы иметь в виду те права человека, которые не могут быть от него отняты ни во имя каких благ земных.
Мы не знаем того часа, когда ребенок стал юношей, но знаем, что бывший ребенок уже не может играть в игрушки; так же мы не можем назвать того года, десятилетия даже, во время которого люди христианского мира выросли из прежней формы жизни и перешли в другой, определяемый их религиозным сознанием, возраст, но не можем не знать, не видеть того, что люди христианского мира уже не могут серьезно играть в
завоевания, в свидания монархов, в дипломатические хитрости, в конституции, с своими палатами и думами, в социал-революционные, демократические, анархические партии и
революции, а главное, не могут делать всех этих дел, основывая их на насилии.