Неточные совпадения
Самгин не ответил. Было
глупо, смешно и неловко пред Варварой сидеть и
ждать визита жандармов. Но — что же делать?
— Нет —
глупо! Он — пустой. В нем все — законы, все — из книжек, а в сердце — ничего, совершенно пустое сердце! Нет,
подожди! — вскричала она, не давая Самгину говорить. — Он — скупой, как нищий. Он никого не любит, ни людей, ни собак, ни кошек, только телячьи мозги. А я живу так: есть у тебя что-нибудь для радости? Отдай, поделись! Я хочу жить для радости… Я знаю, что это — умею!
— Да, это не
глупо придумано —
ждать до ночи, только не мной; это придумал Дмитрий Сергеич сам.
— Он-то!.. Он и тут вон влюблен в одну молоденькую девочку: она теперь чистенькая, конечно, но, разумеется, того только и
ждет, чтобы ее кто-нибудь взял на содержание, а он ей, вместо того, Шекспира толкует и стихи разные читает.
Глупо это, по-моему.
— А где же они у тебя? Верно, спрятаны? А? Клянусь самим сатаной, что я угадал: петербургских гостей
ждала и, чтобы либерализмом пофорсить, взяла и спрятала?
Глупо это, дочь моя,
глупо! Ступай-ка тащи их скорее сюда, я их опять тебе развешу.
Я сейчас же забыл о Пепкиной трагедии и вспомнил о ней только в антракте, когда гулял под руку с Александрой Васильевной в трактирном садике. Любочка сидела на скамейке и
ждала… Я узнал ее, но по малодушию сделал вид, что не узнаю, и прошел мимо. Это было бесцельно-глупо, и потом мне было совестно. Бедная девушка, вероятно, страдала, ожидая возвращения коварного «предмета». Александра Васильевна крепко опиралась на мою руку и в коротких словах рассказала свою биографию.
Не иду в спальню,
глупо одному там лежать и
ждать, и тут не ложусь.
Как это ни смешно, что я так много
жду для себя от рулетки, но мне кажется, еще смешнее рутинное мнение, всеми признанное, что
глупо и нелепо ожидать чего-нибудь от игры.
Надя (тихо). Все чего-то
ждут… и боятся. Почему мне запрещают знакомиться с рабочими? Это
глупо!
— Именно что
глупо! Нет, уж, видно, надо
подождать, когда помрёт он.
Впрочем, на бога я мало рассчитывал. Бог — это была власть официальная; ей, конечно, нужно было воздавать почет, но многого
ждать от нее было нечего. Была другая сила, темная и злая, гораздо более могущественная, нежели бог. Молиться ей было
глупо, но можно было пытаться надуть ее.
«Да и на самом деле, чего я трушу? — начал рассуждать он. — Если они меня арестовали, то это далеко не доказывает, что против меня собраны сильные доказательства. Это просто с их стороны произвол. Бороться против него нельзя и
глупо, но из за того, что они нанесли сильный удар еще не следует, что за ними обеспечена полная победа, что надо дать им эту победу и бессильно опустив руки,
ждать окончательного поражения».