— Без нее и аппетиту настоящего нету. А как выпьешь перед обедом лафитничек, — и
ешь за обе щеки… А теперь, — что такое, скажите, пожалуйста: за поллитровки два рубля отдай, сдачи получишь две копейки. Это что, — рабочее государство, чтоб с рабочего такие деньги драть? А раньше бутылка стоила всего полтинник.
Неточные совпадения
Это
было у места, потому что Фемистоклюс укусил
за ухо Алкида, и Алкид, зажмурив глаза и открыв рот, готов
был зарыдать самым жалким образом, но, почувствовав, что
за это легко можно
было лишиться блюда, привел рот в прежнее положение и начал со слезами грызть баранью кость, от которой у него
обе щеки лоснились жиром.
Эта предосторожность
была весьма у места, потому что Ноздрев размахнулся рукой… и очень бы могло статься, что одна из приятных и полных
щек нашего героя покрылась бы несмываемым бесчестием; но, счастливо отведши удар, он схватил Ноздрева
за обе задорные его руки и держал его крепко.
Была их гувернантка, m-lle Ernestine, которая ходила
пить кофе к матери Андрюши и научила делать ему кудри. Она иногда брала его голову, клала на колени и завивала в бумажки до сильной боли, потом брала белыми руками
за обе щеки и целовала так ласково!
Чай
был вкусный, сдобные булки — удивительно вкусные, сливки — еще того вкуснее. Я убирал
за обе щеки, а тетенька, смотря на меня, тихо радовалась. Затем пришла очередь и для клубники; тетенька разделила набранное на две части: мне и Сашеньке, а себе взяла только одну ягодку.
— Ишь жрут! — ворчит Анна Павловна, — кто бы это такая? Аришка долговязая — так и
есть! А вон и другая! так и уписывает
за обе щеки, так и уписывает… беспременно это Наташка… Вот я вас ужо… ошпарю!
— Ну, мы с Гарусовым-то душа в душу жили, — отшучивался Арефа, уплетая хлеб
за обе щеки. — У нас все пополам
было: моя спина — его палка, моя шея — его рогатка, мои руки — его руда… Ему ничего не жаль, и мне ничего не жаль. Я, брат, Гарусовым доволен вот как… И какой добрый: душу оставил.
Он любил белолицых, черноглазых, красногубых хеттеянок
за их яркую, но мгновенную красоту, которая так же рано и прелестно расцветает и так же быстро вянет, как цветок нарцисса; смуглых, высоких, пламенных филистимлянок с жесткими курчавыми волосами, носивших золотые звенящие запястья на кистях рук, золотые обручи на плечах, а на
обеих щиколотках широкие браслеты, соединенные тонкой цепочкой; нежных, маленьких, гибких аммореянок, сложенных без упрека, — их верность и покорность в любви вошли в пословицу; женщин из Ассирии, удлинявших красками свои глаза и вытравливавших синие звезды на лбу и на
щеках; образованных, веселых и остроумных дочерей Сидона, умевших хорошо
петь, танцевать, а также играть на арфах, лютнях и флейтах под аккомпанемент бубна; желтокожих египтянок, неутомимых в любви и безумных в ревности; сладострастных вавилонянок, у которых все тело под одеждой
было гладко, как мрамор, потому что они особой пастой истребляли на нем волосы; дев Бактрии, красивших волосы и ногти в огненно-красный цвет и носивших шальвары; молчаливых, застенчивых моавитянок, у которых роскошные груди
были прохладны в самые жаркие летние ночи; беспечных и расточительных аммонитянок с огненными волосами и с телом такой белизны, что оно светилось во тьме; хрупких голубоглазых женщин с льняными волосами и нежным запахом кожи, которых привозили с севера, через Баальбек, и язык которых
был непонятен для всех живущих в Палестине.
Должно
быть, милая Гуль-Гуль не сразу поверила в искренность моего порыва. Все-таки я
была в ее глазах княжеской дочерью, уруской. Подчиненные моего отца охотились
за ее любимым Керимом… Сначала она тихо заплакала, потом засмеялась и, наконец, крепко расцеловала меня в
обе щеки.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми
были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с
обеих сторон взяла его
за щеки.