Неточные совпадения
Кончив свое дело, Хиония Алексеевна заняла наблюдательную позицию. Человек Привалова, довольно мрачный субъект, с недовольным и глупым лицом (его звали Ипатом), перевез вещи
барина на извозчике. Хиония Алексеевна, Матрешка и даже сам Виктор Николаевич, затаив
дыхание, следили из-за косяков за каждым движением Ипата, пока он таскал барские чемоданы.
В доме начался ад. Людей разослали за докторами. Ольга Сергеевна то выла, то обмирала, то целовала мужнины руки, согревая их своим
дыханием. Остальные все зауряд потеряли головы и суетились. По дому только слышалось: «
барина в гостиной паралич ударил», «переставляется
барин».
— Насчет
господа — вы бы поосторожнее! Вы — как хотите! — Переведя
дыхание, она с силой, еще большей, продолжала: — А мне, старухе, опереться будет не на что в тоске моей, если вы
господа бога у меня отнимете!
А мне и невдомек, что в этой же горнице Манефа Ивановна сидели, и все за нами выслеживали; только тогда и догадалась, как оне заговорили со мной."А что, говорит, Варвара Михайловна, или вам
господин приказный по ндраву пришел?"Только я испужалась, даже
дыханье у меня захватило.
Я был очень озлоблен, губы у меня тряслись, и
дыхание захватывало. Но я все-таки чувствовал себя виноватым, должно быть, за то, что я выпил много шампанского, и не сказал этому
господину никаких грубостей, а напротив, губы мои самым покорным образом назвали ему мою фамилию и наш адрес.
— Всякое
дыхание да хвалит
господа! — сказал Матвей, крестясь с испугом. И только когда оба поезда исчезли, он решился оглядеться хорошенько на новом месте.
— Всякое
дыхание да хвалит
господа.
— Всякое
дыхание да хвалит
господа, — сказал про себя Матвей. — А что же это еще такое?
— Да погоняй же, Митрофан, мы с тобой никогда не доедем! — крикнул Бобров нетерпеливо, хотя пролетка в без того неслась так, что
дыхание захватывало. Митрофан проворчал что-то недовольным басом и ударил кнутом Фарватера, скакавшего, изогнувшись кольцом, на пристяжке. Кучер недоумевал, что сделалось с его
барином, всегда любившим и жалевшим своих лошадей.
— Всякое
дыхание хвалит
господа? [Псалтырь, псалом 150, стих 6.] Всякое?
А между тем, где бы ни встретилась Акулина с
барином, решимость в ту ж минуту ее покидала; затаив
дыхание, дрожа как осиновый лист, пропускала она его мимо, дав себе слово в следующий же раз без обиняков броситься в ноги к нему и прямо рассказать, в чем дело.
— Что вы?
Господин? — в ужасе забормотал Иона. Руки и ноги у него задрожали мелкой дрожью. — Тут нельзя. Вы как же это остались? Господи боже мой… —
Дыхание у Ионы перехватило, и он смолк.
— Всякое
дыхание хвалит
Господа, — с умиленьем молвил Василий Борисыч, прислушиваясь к лесным голосам.
И создал
Господь Бог человека из праха земного и вдунул в лице его
дыхание жизни; и стал человек душою живою (2:7).
Черт с ним, что он
барин, — и в нем одно
дыхание, а не два, а государь и начальство всегда за вас, а не за
господ».
— Нисколько, Евпл Серапионыч. Не у отца протоиерея, а у отца дьякона Вратоадова. Если с этого места выпалить, то ничего не убьешь. Дробь мелкая и, покуда долетит, ослабнет. Да и за что их, посудите, убивать? Птица насчет ягод вредная, это верно, но все-таки тварь, всякое
дыхание. Скворец, скажем, поет… А для чего он, спрашивается, поет? Для хвалы поет. Всякое
дыхание да хвалит
господа. Ой, нет! Кажется, у отца протоиерея сели!
Петр Федорович в почтительном молчании стоял в своей прежней позе, не нарушая, казалось, даже
дыханием задумчивости своего
господина.