Неточные совпадения
На утро однако всё устроилось, и к девяти часам —
срок,
до которого просили батюшку подождать с обедней, сияющие радостью, разодетые дети стояли у крыльца пред коляской, дожидаясь матери.
Но после этого часа прошел еще час, два, три, все пять часов, которые он ставил себе самым дальним
сроком терпения, и положение было все то же; и он всё терпел, потому что больше делать было нечего, как терпеть, каждую минуту думая, что он дошел
до последних пределов терпения и что сердце его вот-вот сейчас разорвется от сострадания.
«Как можно! А как не отдашь в
срок? если дела пойдут плохо, тогда подадут ко взысканию, и имя Обломова,
до сих пор чистое, неприкосновенное…» Боже сохрани! Тогда прощай его спокойствие, гордость… нет, нет! Другие займут да потом и мечутся, работают, не спят, точно демона впустят в себя. Да, долг — это демон, бес, которого ничем не изгонишь, кроме денег!
Пока лампа горит назначенный ей
срок, вы от пяти
до двенадцати не будете выходить из дома, не будете никого принимать и ни с кем не будете говорить.
Но вот два дня прошли тихо;
до конца назначенного
срока,
до недели, было еще пять дней. Райский рассчитывал, что в день рождения Марфеньки, послезавтра, Вере неловко будет оставить семейный круг, а потом, когда Марфенька на другой день уедет с женихом и с его матерью за Волгу, в Колчино, ей опять неловко будет оставлять бабушку одну, — и таким образом неделя пройдет, а с ней минует и туча. Вера за обедом просила его зайти к ней вечером, сказавши, что даст ему поручение.
«Я буду не один, — продолжал я раскидывать, ходя как угорелый все эти последние дни в Москве, — никогда теперь уже не буду один, как в столько ужасных лет
до сих пор: со мной будет моя идея, которой я никогда не изменю, даже и в том случае, если б они мне все там понравились, и дали мне счастье, и я прожил бы с ними хоть десять лет!» Вот это-то впечатление, замечу вперед, вот именно эта-то двойственность планов и целей моих, определившаяся еще в Москве и которая не оставляла меня ни на один миг в Петербурге (ибо не знаю, был ли такой день в Петербурге, который бы я не ставил впереди моим окончательным
сроком, чтобы порвать с ними и удалиться), — эта двойственность, говорю я, и была, кажется, одною из главнейших причин многих моих неосторожностей, наделанных в году, многих мерзостей, многих даже низостей и, уж разумеется, глупостей.
Думает вдова: «Станет зима, и куда я вас тогда подеваю; хоть бы вас к тому
сроку Бог прибрал!» Только не дождалась
до зимы.
— Да уж по тому одному не пойду, что согласись я теперь, что тогда пойду, так ты весь этот
срок апелляции таскаться начнешь ко мне каждый день. А главное, все это вздор, вот и все. И стану я из-за тебя мою карьеру ломать? И вдруг князь меня спросит: «Вас кто прислал?» — «Долгорукий». — «А какое дело Долгорукому
до Версилова?» Так я должен ему твою родословную объяснять, что ли? Да ведь он расхохочется!
Адмирал предложил им некоторые условия и, подозревая, что они не упустят случая, по обыкновению, промедлить, объявил, что дает им
сроку до вечера.
Перед отплытием из Татарского пролива время, с августа
до конца ноября, прошло в приготовлениях к этому рискованному плаванию, для которого готовились припасы на непредвиденный
срок, ввиду ожидания встречи с неприятелем.
Насчет приезда полномочных опять просили дать
срок, вместо субботы,
до четверга, прибавив, что они имеют полное доверие от правительства и большие права.
Оставалось только три четверти часа
до последнего
срока, назначенного Кларой.
У него как раз к этому
сроку иссякли все
до сих пор не прерывавшиеся в продолжение стольких лет его доходы от подачек Федора Павловича.
И все потому, что Ракитин совсем не рассчитывал, что тот в такой короткий
срок мог
до таких интимных подробностей ознакомиться с делом.
Положим, тоже приблизительно, что
до 70 лет доживает такая же пропорция женщин, какая из мужчин доживает
до 65; если мы сообразим разность
сроков развития, перевес крепости организма женщины выставится гораздо сильнее, чем предполагает статистик, не бравший в расчет разности лет совершеннолетия.
— Дайте мне
сроку до вечера, — возразил я.
Я на своем столе нацарапал числа
до ее приезда и смарывал прошедшие, иногда намеренно забывая дня три, чтоб иметь удовольствие разом вымарать побольше, и все-таки время тянулось очень долго, потом и
срок прошел, и новый был назначен, и тот прошел, как всегда бывает.
Получив этот ответ, он немедленно написал к графине, что согласен — но что просит ее предварительно разрешить ему следующее сомнение, с кого ему получить заплаченные деньги в том случае, если Энкиева комета, пересекая орбиту земного шара, собьет его с пути — что может случиться за полтора года
до окончания
срока.
Наем рабочих велся на
срок от Петрова
до Покрова, то есть от 29 июня
до 1 октября.
Для тех поселенцев, которые «вели себя совершенно одобрительно, занимались полезным трудом и приобрели оседлость», десятилетний
срок может быть сокращен
до шести лет.
Тот еврей, у которого украли на Сахалине 56 тысяч, был прислан за фальшивые бумажки; он уже отбыл
сроки и гуляет по Александровску в шляпе, пальто и с золотою цепочкой; с чиновниками и надзирателями он всегда говорит вполголоса, полушёпотом, и благодаря, между прочим, доносу этого гнусного человека был арестован и закован в кандалы многосемейный крестьянин, тоже еврей, который был осужден когда-то военным судом «за бунт» в бессрочную каторгу, но на пути через Сибирь в его статейном списке посредством подлога
срок наказания был сокращен
до 4 лет.
Хотя
до окончания
срока осталось еще более 10–15 лет, но она уже бредит о материке и слышать не хочет про здешнее хозяйство, которое кажется ей ничтожным, не стоящим внимания.
Она девушкой пришла сюда с матерью за отцом-каторжным, который
до сих пор еще не отбыл своего
срока; теперь она замужем за крестьянином из ссыльных, мрачным стариком, которого я мельком видел, проходя по двору; он был болен чем-то, лежал на дворе под навесом и кряхтел.
В Палеве хлебопек Горячий, простоватый, откровенный и, по-видимому, добрый человек, рассказывал мне, как он дошел
до своей деревни, повидался с женою и детками и как опять был сослан на Сахалин, где кончает уже второй
срок.
Пока несомненно одно, что колония была бы в выигрыше, если бы каждый каторжный, без различия
сроков, по прибытии на Сахалин тотчас же приступал бы к постройке избы для себя и для своей семьи и начинал бы свою колонизаторскую деятельность возможно раньше, пока он еще относительно молод и здоров; да и справедливость ничего бы не проиграла от этого, так как, поступая с первого же дня в колонию, преступник самое тяжелое переживал бы
до перехода в поселенческое состояние, а не после.
Так, для каторжных отряда исправляющихся десять месяцев считаются за год, и если каторжные второго и третьего разряда, то есть осужденные на
сроки от 4
до 12 лет, назначаются на рудничные работы, то каждый год, проведенный ими на этих работах, засчитывается за полтора года.
Для поселенца эти
сроки увеличены в первом случае
до семи, во втором
до четырнадцати дней.
Кононович обещает увольнять от работ за два и даже за три года
до окончания полного
срока работ.
Из них осужденных на
сроки до 8 лет было 2124 (36 %), от 8
до 12 — 1567 (26,5 %), от 12
до 15 — 747 (12,7 %), от 15
до 20 — 731 (12,3 %), бессрочных 386 (6,5 %) и рецидивистов, осужденных на
сроки от 20
до 50 лет, — 175 (3 %).
Краткосрочные, осужденные на
сроки до 12 лет, составляют 62,5 %, то есть немного больше половины всего числа.
Думал он так: чтобы этим государя занять, и тогда, если государь сам вспомнит и заговорит про блоху, надо подать и ответствовать, а если не заговорит, то промолчать; шкатулку кабинетному камердинеру велеть спрятать, а тульского левшу в крепостной каземат без
сроку посадить, чтобы посидел там
до времени, если понадобится.
Генерал-губернатора еще нет — все ждут и не дождутся его. Надеюсь, что
до того
срока он здесь будет…
Он выжил уже почти год в изгнании, в известные
сроки писал к отцу почтительные и благоразумные письма и наконец
до того сжился с Васильевским, что когда князь на лето сам приехал в деревню (о чем заранее уведомил Ихменевых), то изгнанник сам стал просить отца позволить ему как можно долее остаться в Васильевском, уверяя, что сельская жизнь — настоящее его назначение.
И вдруг неслыханнейшая оргия взволновала наш скромный город. Словно молния, блеснула всем в глаза истина: требуется
до двадцати тысяч ратников! Сколько тут сукна, холста, кожевенного товара, полушубков, обозных лошадей, провианта, приварочных денег! И сколько потребуется людей, чтобы все это сшить, пригнать в самый короткий
срок!
Живновский. А вот, дайте
срок, мы их маленько переберем-с… у меня это такая уж манера:
до страсти люблю трепать ихние бороды…
В шесть часов вечера его не стало. Черезовская удача
до такой степени изменила, что он не воспользовался даже льготным
сроком, который на казенной службе дается заболевшим чиновникам. Надежда Владимировна совсем растерялась. Ей не приходило в голову, что нужно обрядить умершего, послать за гробовщиком, положить покойника на стол и пригласить псаломщика. Все это сделала за нее Авдотья.
Но я выговорила себе два дня
сроку — и вы должны подождать
до завтра.
— Всякий имеет право своего слова. Давая нам угадывать, что отдельных узлов всеобщей сети, уже покрывшей Россию, состоит теперь
до нескольких сотен, и развивая предположение, что если каждый сделает свое дело успешно, то вся Россия, к данному
сроку, по сигналу…
Петр Степанович был человек, может быть, и неглупый, но Федька Каторжный верно выразился о нем, что он «человека сам сочинит да с ним и живет». Ушел он от фон Лембке вполне уверенный, что по крайней мере на шесть дней того успокоил, а
срок этот был ему
до крайности нужен. Но идея была ложная, и всё основано было только на том, что он сочинил себе Андрея Антоновича, с самого начала и раз навсегда, совершеннейшим простачком.
На просьбу эту старый аптекарь уведомил Марью Станиславовну тоже письмом, тщательнейшим образом запечатанным, что денег он ей
до конца месяца не вышлет и не будет никогда высылать ранее
срока.
— Погоди, князь, не отчаивайся. Вспомни, что я тебе тогда говорил? Оставим опричников; не будем перечить царю; они сами перегубят друг друга! Вот уж троих главных не стало: ни обоих Басмановых, ни Вяземского. Дай
срок, князь, и вся опричнина
до смерти перегрызется!
Но он, вместо того чтобы сразу поступить таким образом,довел дело
до того, что поступок его стал всем известен, — и вот его отпустили на определенный
срок с тем, чтобы в течение его растрата была непременно пополнена.
Начал же он заселяться с сей поры единственно только арестантами военного ведомства, стало быть, людьми, не лишенными прав состояния, теми же солдатами, как и все солдаты, только наказанными, приходившими на короткие
сроки (
до шести лет наибольше) и по выходе из острога поступавшими опять в свои батальоны рядовыми, какими были они прежде.
Если он не выкупал эти вещи в
срок, то они безотлагательно и безжалостно продавались; ростовщичество
до того процветало, что принимались под заклад даже казенные смотровые вещи, как то: казенное белье, сапожный товар и проч., — вещи, необходимые всякому арестанту во всякий момент.
Они присылались в работу на
сроки от восьми
до двенадцати лет и потом рассылались куда-нибудь по сибирским волостям в поселенцы.
Сроку не было положено, сказано — впредь
до открытия самых тяжких работ, и только; стало быть, «вдоль по каторге».
Само собою разумеется, что прежние каторжные, настоящие гражданские каторжные, лишенные всех своих прав, клейменые и обритые вдоль головы, остались при остроге
до окончания их полных
сроков; новых не приходило, а оставшиеся помаленьку отживали
срок и уходили, так что лет через десять в нашем остроге не могло остаться ни одного каторжного.
Любопытно, что большею частью все это настроение, весь этот напуск, продолжается ровно вплоть
до эшафота, а потом как отрезало: точно и в самом деле этот
срок какой-то форменный, как будто назначенный заранее определенными для того правилами.
В городе-то нет театра…» Одним словом, фантазия арестантов, особенно после первого успеха, дошла на праздниках
до последней степени, чуть ли не
до наград или
до уменьшения
срока работ, хотя в то же время и сами они почти тотчас же предобродушно принимались смеяться над собой.
Вот, пошел он единожды, от нечего делать, на богомолье и плутал два года
срока, а после вдруг объявился в новом виде: волосы —
до плеч, на голове — скуфеечка, на корпусе — рыженькая ряска чертовой кожи; глядит на всех окунем и предлагает упрямо: покайтесь, треклятые!