Далее из рассказа старика Зарудина оказывалось, что в районе той губернии, где он начальствовал за последнее время, находилось имение графа Аракчеева. Земская полиция приходила часто в столкновение с сельскими властями, поставленными самим графом и отличавшимися, по словам Павла Кирилловича, необычайным своеволием, так как при заступничестве своего сильного барина они рассчитывали на полную безнаказанность. Некоторые из столкновений дошли
до сведения графа и последний написал к Зарудину письмо.
Неточные совпадения
Она вручила ему письмо к кардиналу и для
сведения копию с писем своих к султану и
графу Орлову, не говоря, что
до владыки Оттоманской империи ее послания не дошли.
Ужели они объяснились, и, писанные ею под влиянием раздражения на князя Лугового за слова, сказанные в Зиновьеве, одинаковые письма к князю и к
графу Свиридову дошли
до сведения их обоих. Это поставило бы ее в чрезвычайно глупое положение.
Он действовал в данном случае с разрешения
графа Джулио Литта, который нашел удобным через своего секретаря доводить
до сведения могущественного при дворе русского императора иезуита обо всех беседах его с Павлом Петровичем, дабы донесения его в Ватикан согласовались с таковыми же со стороны Грубера.
Причиною этому была досужая светская сплетня петербургских кумушек, сопоставлявшая имя жены царского фаворита графини Наталии Федоровны Аракчеевой с полковником гвардии Николаем Павловичем Зарудиным, доведенная услужливыми клевретами
до сведения всемогущего
графа.
— С каким удовольствием употребил бы я себя, например, на помощь страждущему человечеству!.. Доведено ли
до сведения ее величества о голоде, о нуждах народных? Известны ли ужасные меры, какие принимают в это гибельное время, чтобы взыскивать недоимки? Поверите ли,
граф? — продолжал Артемий Петрович, обратившись к Миниху, — у нищих выпытывают последнюю копейку, сбереженную на кусок хлеба, ставят на мороз босыми ногами, обливают на морозе ж водою…
Петр Валерианович, однако, не угомонился. Оскорбленное ли самолюбие, уверенность ли в непогрешимости своего мнения, изложенного в записке, а, быть может, упрямая настойчивость, подстрекнули Хвостова, и он успел, вероятно, при помощи врагов всесильного
графа, а их было у него немало, довести свою записку
до сведения императора Александра Павловича.
С одной стороны перспектива обладания этой, казалось ему, несравненной красавицей, этим чисто «графским кусочком», как мысленно называл он ее, а с другой — возможность, что его поступок дойдет
до сведения грозного
графа.
Граф Протасов уже довел о желании митрополита
до сведения государя, а государь приказал «снарядить экспедицию как можно приличнее».