Неточные совпадения
День склонялся к вечеру. По небу медленно ползли легкие розовые облачка. Дальние горы, освещенные последними лучами заходящего солнца, казались фиолетовыми. Оголенные от листвы деревья приняли однотонную серую окраску. В нашей деревне по-прежнему царило полное спокойствие. Из длинных труб фанз вились белые дымки. Они быстро таяли в прохладном вечернем воздухе. По
дорожкам кое-где мелькали белые фигуры корейцев. Внизу, у самой реки, горел
огонь. Это был наш бивак.
Катались на лодках по Днепру, варили на той стороне реки, в густом горько-пахучем лозняке, полевую кашу, купались мужчины и женщины поочередно — в быстрой теплой воде, пили домашнюю запеканку, пели звучные малороссийские песни и вернулись в город только поздним вечером, когда темная бегучая широкая река так жутко и весело плескалась о борта их лодок, играя отражениями звезд, серебряными зыбкими
дорожками от электрических фонарей и кланяющимися
огнями баканов.
Я убежал на корму. Ночь была облачная, река — черная; за кормою кипели две серые
дорожки, расходясь к невидимым берегам; между этих
дорожек тащилась баржа. То справа, то слева являются красные пятна
огней и, ничего не ответив, исчезают за неожиданными поворотами берега; после них становится еще более темно и обидно.
Марфа Андревна вообще, несмотря на всю свою серьезность, иногда не прочь была посмеяться, да иногда, впрочем, у нее при ее рекогносцировках и вправду было над чем посмеяться. Так, например, раз в числе вспугнутых ею челядинцев один приподнялся бежать, но, запутавшись в суконной
дорожке, какими были выстланы переходы комнат, споткнулся, зацепился за кресла и полетел. Марфа Андревна тотчас же наступила на него своим босовичком и потребовала
огня.
Сколько раз бывало: внутри виноградной беседки светится
огонь, слышен женский хохот, лязганье шпор и звон бокалов, а театральный муж, точно дозорный часовой, ходит взад и вперед по
дорожке около входа в темноте и ждет, не пригласят ли его.
Прошло около часа. Зеленый
огонь погас, и не стало видно теней. Луна уже стояла высоко над домом и освещала спящий сад,
дорожки; георгины и розы в цветнике перед домом были отчетливо видны и казались все одного цвета. Становилось очень холодно. Я вышел из сада, подобрал на дороге свое пальто и не спеша побрел домой.
Огнем горят золоченые церковные главы, кресты, зеркальные стекла дворца и длинного ряда высоких домов, что струной вытянулись по венцу горы. Под ними из темной листвы набережных садов сверкают красноватые, битые
дорожки, прихотливо сбегающие вниз по утесам. И над всей этой красотой высоко, в глубокой лазури, царем поднимается утреннее солнце.
Дорожка чуть виднелась,
огни деревни скрылись из вида.
В самую полночь, когда все улеглись бы спать, баронесса должна была на веревочной лестнице спуститься из окна, бежать через сад, там переодеться крестьянином и под этим видом достигнуть ближайшей рощи, где должен был ожидать ее проводник с надежным конем; между тем
огонь, по проведенной неприметно пороховой
дорожке, пробежав сквозь разбитое в подвале окно, коснулся бы нескольких бочонков с порохом.
— Их или людей во плоти и образе Готлиба и Арнольда. Я сам диву дался. Пошли они по
дорожке, прямо к кладовой, что в саду. Прыг, прыг и я за ними между кустами. Отперли кладовую и выкатили оттуда несколько бочонков. «Поосторожнее с
огнем!» — говорил амтман.
Можно догадаться, что при таких обстоятельствах любовь бежит
огнем по пороховой
дорожке. И что ж? Во всем этом, как вы видите, был виноват фатализм.
Скрипнула дверь. В рощице за баней кусты зашуршали, будто ветер зеленую
дорожку надвое распахнул. А ветра, между прочим, и с детское дыхание не было: на лугу спокой-тишина, пушинку оброни, сама наземь падет и не дрогнет.
Огни кое-где по окраинным халупам зажглись, туман вечерний у моста всколыхнулся, — воздух сам с собой разговаривает...