Неточные совпадения
И вот в одно прекрасное утро по
дороге показалось облако
пыли, которое, постепенно приближаясь и приближаясь, подошло наконец к самому Глупову.
И вот в то самое время, когда совершилась эта бессознательная кровавая драма, вдали, по
дороге, вдруг поднялось густое облако
пыли.
В продолжение немногих минут они вероятно бы разговорились и хорошо познакомились между собою, потому что уже начало было сделано, и оба почти в одно и то же время изъявили удовольствие, что
пыль по
дороге была совершенно прибита вчерашним дождем и теперь ехать и прохладно и приятно, как вошел чернявый его товарищ, сбросив с головы на стол картуз свой, молодцевато взъерошив рукой свои черные густые волосы.
«Странное состоянье!» — сказал он и придвинулся к окну глядеть на
дорогу, прорезавшую дуброву, в конце которой еще курилась не успевшая улечься
пыль, поднятая уехавшей коляской.
Сильный западный ветер поднимал столбами
пыль с
дорог и полей, гнул макушки высоких лип и берез сада и далеко относил падавшие желтые листья.
Козаки вновь отступили, готовясь идти к таборам, а на городском валу вновь показались ляхи, уже с изорванными епанчами. Запеклася кровь на многих
дорогих кафтанах, и
пылью покрылися красивые медные шапки.
— Не наше дело, — сказал и третий, вздохнув. Затем все трое сели в повозку и, затрещав колесами по каменистой
дороге, скрылись в
пыли.
Возле кабака
дорога, проселок, всегда пыльная, и
пыль на ней всегда такая черная.
При общей той тревоге,
Потерянный Алмаз
Едва сквозь
пыль мелькал, валяясь по
дороге.
Дорога из Марьина огибала лесок; легкая
пыль лежала на ней, еще не тронутая со вчерашнего дня ни колесом, ни ногою. Базаров невольно посматривал вдоль той
дороги, рвал и кусал траву, а сам все твердил про себя: «Экая глупость!» Утренний холодок заставил его раза два вздрогнуть… Петр уныло взглянул на него, но Базаров только усмехнулся: он не трусил.
— Ничего! поправимся. Одно скучно — мать у меня такая сердобольная: коли брюха не отрастил да не ешь десять раз в день, она и убивается. Ну, отец ничего, тот сам был везде, и в сите и в решете. Нет, нельзя курить, — прибавил он и швырнул сигарку в
пыль дороги.
С холма, через кустарник, видно было поле, поблескивала ртуть реки, на горизонте вспухала синяя туча, по невидимой
дороге клубилась
пыль.
Там, на востоке, поднимались тяжко синие тучи, отемняя серую полосу
дороги, и, когда лошади пробегали мимо одиноких деревьев, казалось, что с голых веток сыплется темная
пыль.
С Верой Петровной она поздоровалась тоже небрежно, минут пять капризно жаловалась на скуку монастыря,
пыль и грязь
дороги и ушла переодеваться, укрепив неприятное впечатление Клима.
«Ярмарка там», — напомнил себе Самгин, устало шагая, глядя на свою тень, — она скользила, дергалась по разбитой мягкой
дороге, как бы стремясь зарыться в
пыль, и легко превращалась в серую фигурку человека, подавленного изумлением и жалкого.
Однажды они вдвоем откуда-то возвращались лениво, молча, и только стали переходить большую
дорогу, навстречу им бежало облако
пыли, и в облаке мчалась коляска, в коляске сидела Сонечка с мужем, еще какой-то господин, еще какая-то госпожа…
Новость облетела весь дом. Все видели, как Егорка потащил чемодан в сарай смести с него
пыль и паутину, но
дорогой предварительно успел надеть его на голову мимо шедшей Анютке, отчего та уронила кастрюльку со сливками, а он захихикал и скрылся.
Прошло несколько дней после свидания с Ульяной Андреевной. Однажды к вечеру собралась гроза, за Волгой небо обложилось черными тучами, на дворе парило, как в бане; по полю и по
дороге кое-где вихрь крутил
пыль.
Как ни знакомо было Нехлюдову это зрелище, как ни часто видел он в продолжение этих трех месяцев всё тех же 400 человек уголовных арестантов в самых различных положениях: и в жаре, в облаке
пыли, которое они поднимали волочащими цепи ногами, и на привалах по
дороге, и на этапах в теплое время на дворе, где происходили ужасающие сцены открытого разврата, он всё-таки всякий раз, когда входил в середину их и чувствовал, как теперь, что внимание их обращено на него, испытывал мучительное чувство стыда и сознания своей виноватости перед ними.
Темная визитка Лоскутова, покрытая кое-где
пылью и пухом, и смятая сорочка свидетельствовали о вкусах своего хозяина, который, очевидно, не переменил костюма с
дороги.
Легкая
пыль желтым столбом поднимается и несется по
дороге; далеко разносится дружный топот, лошади бегут, навострив уши, впереди всех, задравши хвост и беспрестанно меняя ногу, скачет какой-нибудь рыжий космач, с репейниками в спутанной гриве.
Я возвращался с охоты в тряской тележке и, подавленный душным зноем летнего облачного дня (известно, что в такие дни жара бывает иногда еще несноснее, чем в ясные, особенно когда нет ветра), дремал и покачивался, с угрюмым терпением предавая всего себя на съедение мелкой белой
пыли, беспрестанно поднимавшейся с выбитой
дороги из-под рассохшихся и дребезжавших колес, — как вдруг внимание мое было возбуждено необыкновенным беспокойством и тревожными телодвижениями моего кучера, до этого мгновения еще крепче дремавшего, чем я.
Всё цветы, где прежде слезы
Прибивали
пыль порой,
Где гремели колымаги
По
дороге столбовой.
На шоссе за тюрьмой мы расстались, и я долго еще следил за клубком
пыли, который катился пятнышком по
дороге.
Мы миновали православное кладбище, поднявшись на то самое возвышение
дороги, которое когда-то казалось мне чуть не краем света, и откуда мы с братом ожидали «рогатого попа». Потом и улица, и дом Коляновских исчезли за косогором… По сторонам тянулись заборы, пустыри, лачуги, землянки, перед нами лежала белая лента шоссе, с звенящей телеграфной проволокой, а впереди, в дымке
пыли и тумана, синела роща, та самая, где я когда-то в первый раз слушал шум соснового бора…
Скитники стояли посреди
дороги, размахивая руками, старались перекричать друг друга и совсем не заметили, как с горки спустились пустые угольные коробья, из которых выглядывали черные от угольной
пыли лица углевозов.
Большая
дорога, прямая
дорога,
Простора немало берешь ты у бога…
Тебя не ровняли топор и лопата,
Мягка ты копыту и
пылью богата.
Солнце склонялось к западу и косыми жаркими лучами невыносимо жгло мне шею и щеки; невозможно было дотронуться до раскаленных краев брички; густая
пыль поднималась по
дороге и наполняла воздух.
Часу в первом усмотрено было по
дороге первое облако
пыли, предвещавшее экипаж. Девки засовались, дом наполнился криками:"Едут! едут!"Петенька, на палочке верхом, выехал на крыльцо и во все горло драл какую-то вновь сочиненную им галиматью:"Пати-маля, маля-тата-бум-бум!"
На
дороге в белой
пыли валялся довольно большой недоеденный огрызок колбасы, а рядом с ним во всех направлениях отпечатались следы собачьих лап.
— В церковь ступайте… все в церковь!.. Да чтобы звонили, во вся звонили, как только покажется
пыль на
дороге.
Выйдя на крыльцо собрания, он с долгим, спокойным удивлением глядел на небо, на деревья, на корову у забора напротив, на воробьев, купавшихся в
пыли среди
дороги, и думал: «Вот — все живет, хлопочет, суетится, растет и сияет, а мне уже больше ничто не нужно и не интересно.
И такой это день был осенний, сухой, солнце светит, а холодно, и ветер, и
пыль несет, и желтый лист крутит; а я не знаю, какой час, и что это за место, и куда та
дорога ведет, и ничего у меня на душе нет, ни чувства, ни определения, что мне делать; а думаю только одно, что Грушина душа теперь погибшая и моя обязанность за нее отстрадать и ее из ада выручить.
Два пехотных солдата сидели в самой
пыли на камнях разваленного забора, около
дороги, и ели арбуз с хлебом.
Офицерская повозочка должна была остановиться, и офицер, щурясь и морщась от
пыли, густым, неподвижным облаком поднявшейся на
дороге, набивавшейся ему в глаза и уши и липнувшей на потное лицо, с озлобленным равнодушием смотрел на лица больных и раненых, двигавшихся мимо него.
В конце августа по большой ущелистой севастопольской
дороге, между Дуванкòй [Последняя станция к Севастополю.] и Бахчисараем, шагом, в густой и жаркой
пыли ехала офицерская тележка (та особенная, больше нигде не встречаемая тележка, составляющая нечто среднее между жидовской бричкой, русской повозкой и корзинкой).
Следом за ним мчится бурный вихрь, медленно двигая по
дороге столб
пыли; вот ворвался в деревню, сбросил несколько гнилых досок с забора, снес соломенную кровлю, взвил юбку у несущей воду крестьянки и погнал вдоль улицы петухов и кур, раздувая им хвосты.
И все пропало; слышен был только лошадиный топот, да
пыль облаком поднялась с
дороги. Александр остался с Любецкой. Он молча смотрел на нее, как будто спрашивал глазами: «Что это значит?» Та не заставила долго ждать ответа.
Она не могла говорить дальше. Евсей взобрался на козлы. Ямщик, наскучивший долгим ожиданием, как будто ожил; он прижал шапку, поправился на месте и поднял вожжи; лошади тронулись сначала легкой рысью. Он хлестнул пристяжных разом одну за другой, они скакнули, вытянулись, и тройка ринулась по
дороге в лес. Толпа провожавших осталась в облаке
пыли безмолвна и неподвижна, пока повозка не скрылась совсем из глаз. Антон Иваныч опомнился первый.
То с утра до утра шел не переставая мелкий, как водяная
пыль, дождик, превращавший глинистые
дороги и тропинки в сплошную густую грязь, в которой увязали надолго возы и экипажи.
— Я обратился к уряднику, — рассказывал он мне через десять лет, — караулившему вход, с просьбой доложить следователю обо мне, как вдруг отворилась дверь будки, из нее быстро вышел кто-то — лица я не рассмотрел — в белой блузе и высоких сапогах, прямо с крыльца прыгнул в пролетку, крикнул извозчику — лихач помчался,
пыля по
дороге.
— Государь, — сказал он, соскакивая с коня, — вот твоя
дорога, вон и Слобода видна. Не пристало нам доле с твоею царскою милостью оставаться. К тому ж там
пыль по
дороге встает; должно быть, идут ратные люди. Прости, государь, не взыщи; поневоле бог свел!
Вместе с
пылью и слепнями это ощущение безнадежной тоски нависло, очевидно, и над тарантасом, тихо катившимся по тракту. Коренник лениво месил ногами, пристяжки роняли морды чуть не в самую
пыль дороги, тарантас расслабленно дребезжал плохо пригнанными частями, ямщик видимо придирался к одной пристяжке, наделял ее по временам язвительными эпитетами самого оскорбительного свойства.
На другой день мне дали пятиалтынный и отправили меня причащаться. Пасха была поздняя, уже давно стаял снег, улицы просохли, по
дорогам курилась
пыль; день был солнечный, радостный.
Дьякон и учитель похожи были на двух друзей, которые только что пробежались в горелки и отдыхают. В лице дьякона не было ни малейшей злобы: ему скорей было весело. Тяжко дыша и поводя вокруг глазами, он заметил посреди
дороги два торчащие из
пыли человеческие ребра и обратясь к Препотенскому, сказал ему...
Было не жарко. Солнце склонялось.
Дорога, омоченная утренним дождем, не
пылила. Тележка ровно катилась по мелкому щебню, унося из города четырех седоков; сытая серая лошадка бежала, словно не замечая их тяжести, и ленивый, безмолвный работник Игнатий управлял ее бегом при помощи заметных лишь опытному взору движений вожжами.
Всю
дорогу грусть томила Передонова. Враждебно все смотрело на него, все веяло угрожающими приметами. Небо хмурилось. Ветер дул навстречу и вздыхал о чем-то. Деревья не хотели давать тени, — всю себе забрали. Зато поднималась
пыль длинною полупрозрачно-серою змеею. Солнце с чего-то пряталось за тучи, — подсматривало, что ли?
Катя не отвечает и завертывается в свой салопчик; она зябнет. Елене тоже холодно; она смотрит вдоль по
дороге: город виднеется вдали сквозь снежную
пыль. Высокие белые башни с серебряными главами… Катя, Катя, это Москва? Нет, думает Елена, это Соловецкий монастырь: там много, много маленьких тесных келий, как в улье; там душно, тесно, — там Дмитрий заперт. Я должна его освободить… Вдруг седая, зияющая пропасть разверзается перед нею. Повозка падает, Катя смеется. «Елена! Елена!» слышится голос из бездны.
Она шла, не замечая, что солнце давно скрылось, заслоненное тяжелыми черными тучами, что ветер порывисто шумел в деревьях и клубил ее платье, что
пыль внезапно поднималась и неслась столбом по
дороге…
Жар давно свалил, прохлада от воды умножала прохладу от наступающего вечера, длинная туча
пыли шла по
дороге и приближалась к деревне, слышалось в ней блеянье и мычанье стада, опускалось за крутую гору потухающее солнце.