Неточные совпадения
Она летела прямо на него: близкие звуки хорканья, похожие на равномерное наддирание тугой ткани, раздались над самым ухом; уже виден был
длинный нос и шея птицы, и в ту
минуту, как Левин приложился, из-за куста, где стоял Облонский, блеснула красная молния; птица, как стрела, спустилась и взмыла опять кверху.
На
минуту она опомнилась и поняла, что вошедший худой мужик, в
длинном нанковом пальто, на котором не доставало пуговицы, был истопник, что он смотрел на термометр, что ветер и снег ворвались за ним в дверь; но потом опять всё смешалось…
— Матвей, сестра Анна Аркадьевна будет завтра, — сказал он, остановив на
минуту глянцовитую, пухлую ручку цирюльника, расчищавшего розовую дорогу между
длинными кудрявыми бакенбардами.
― Сейчас выйдут, ― сказал помощник, и действительно, чрез две
минуты в дверях показалась
длинная фигура старого правоведа, совещавшегося с адвокатом, и самого адвоката.
Марья Ивановна предчувствовала решение нашей судьбы; сердце ее сильно билось и замирало. Чрез несколько
минут карета остановилась у дворца. Марья Ивановна с трепетом пошла по лестнице. Двери перед нею отворились настежь. Она прошла
длинный ряд пустых, великолепных комнат; камер-лакей указывал дорогу. Наконец, подошед к запертым дверям, он объявил, что сейчас об ней доложит, и оставил ее одну.
Через
минуту оттуда важно выступил небольшой человечек с растрепанной бородкой и серым, незначительным лицом. Он был одет в женскую ватную кофту, на ногах, по колено, валяные сапоги, серые волосы на его голове были смазаны маслом и лежали гладко. В одной руке он держал узенькую и
длинную книгу из тех, которыми пользуются лавочники для записи долгов. Подойдя к столу, он сказал дьякону...
Варвара возвратилась через несколько
минут, бледная, с болезненной гримасой на
длинном лице.
—
Минуту внимания, господа! — внушительно крикнул благообразный старик с
длинными волосами, седобородый и носатый. Стало тише, и отчетливо прозвучали две фразы...
— Presente! [Я здесь! (франц.)] — откликнулся из-за ширм дребезжащий женский голос с парижским акцентом, и не более как через две
минуты выскочила mademoiselle Alphonsine, наскоро одетая, в распашонке, только что с постели, — странное какое-то существо, высокого роста и сухощавая, как щепка, девица, брюнетка, с
длинной талией, с
длинным лицом, с прыгающими глазами и с ввалившимися щеками, — страшно износившееся существо!
Теперь ей только что
минуло шестнадцать лет, и она все еще не могла привыкнуть к своему
длинному платью, которое сводило ее с ума.
Праздничный день. Екатерина Ивановна кончила свои
длинные, томительные экзерсисы на рояле. Потом долго сидели в столовой и пили чай, и Иван Петрович рассказывал что-то смешное. Но вот звонок; нужно было идти в переднюю встречать какого-то гостя; Старцев воспользовался
минутой замешательства и сказал Екатерине Ивановне шепотом, сильно волнуясь...
Вечером я имел случай наблюдать интересное метеорологическое явление. Около 10 часов взошла луна, тусклая, почти не дающая света. Вслед за тем туман рассеялся, и тогда от лунного диска вверх и вниз протянулись два
длинных луча, заострившихся к концам. Явление это продолжалось
минут пятнадцать, затем опять надвинулся туман, и луна снова сделалась расплывчатой и неясной; пошел мелкий дождь, который продолжался всю ночь, до рассвета.
А этот главный предмет, занимавший так мало места в их не слишком частых
длинных разговорах, и даже в коротких разговорах занимавший тоже лишь незаметное место, этот предмет был не их чувство друг к другу, — нет, о чувстве они не говорили ни слова после первых неопределенных слов в первом их разговоре на праздничном вечере: им некогда было об этом толковать; в две — три
минуты, которые выбирались на обмен мыслями без боязни подслушивания, едва успевали они переговорить о другом предмете, который не оставлял им ни времени, ни охоты для объяснений в чувствах, — это были хлопоты и раздумья о том, когда и как удастся Верочке избавиться от ее страшного положения.
Впоследствии, в
минуты невольных уединений, когда я оглядывался на прошлое и пытался уловить, что именно в этом прошлом определило мой жизненный путь, в памяти среди многих важных эпизодов, влияний, размышлений и чувств неизменно вставала также и эта картина:
длинный коридор, мальчик, прижавшийся в углублении дверей с первыми движениями разумной мечты о жизни, и огромная мундиро — автоматическая фигура с своею несложною формулой...
Волнение стало слабее — мы обогнули мыс и входили в бухту Старка.
Минут десять мы плыли под парусом и работали веслами. Хотя ветер дул с прежней силой и шел мелкий частый дождь, но здесь нам казалось хорошо. Мы благословляли судьбу за спасение. Сзади слышался грозный рев морского прибоя. Вдруг слева от нас вынырнула из темноты какая-то большая темная масса, и вслед за тем что-то
длинное белесоватое пронеслось над нашими головами и сбило парус.
Была
минута, в конце этого
длинного и мучительного пути с Петербургской стороны, когда вдруг неотразимое желание захватило князя — пойти сейчас к Рогожину, дождаться его, обнять его со стыдом, со слезами, сказать ему всё и кончить всё разом.
Красавица ушла с крылечка в горницу, а вслед за нею через несколько
минут туда же ушла и Марина Абрамовна. Тарантас был совсем готов: только сесть да ехать. Солнышко выглянуло своим красным глазом; извозчики
длинною вереницею потянулись со двора. Никитушка зевнул и как-то невольно крякнул.
Была такая
длинная ночь, которую Полинька Калистратова целиком провела, читая Розанову
длинную нотацию, а затем наступило утро, в которое она поила его кофеем и была необыкновенно тревожна, а затем был часок, когда она его раструнивала, говоря, что он в Москве снова растает, и, наконец, еще была одна
минута, когда она ему шептала: «Приезжай скорей, я тебя ждать буду».
Я помню, что притворялся довольно искусно и часто пускался в
длинные рассуждения с матерью, тогда как на уме моем только и было, как бы поскорее убежать с удочкой на мостки, когда каждая
минута промедления была для меня тяжким испытанием.
Волосы, совсем поседевшие, в беспорядке выбивались из-под скомканной шляпы и
длинными космами лежали на воротнике его старого, изношенного пальто. Я еще прежде заметил, что в иные
минуты он как будто забывался; забывал, например, что он не один в комнате, разговаривал сам с собою, жестикулировал руками. Тяжело было смотреть на него.
В гостиной, вокруг Марьи Потапьевны, тоже собралось человек около десяти, в числе которых был даже один дипломат, сухой,
длинный, желтый, со звездой на груди. В ту
минуту, когда я вошел, дипломат объяснял Марье Потапьевне происхождение, значение и цель брюссельских конференций.
Пока Прейн пил чашку кофе с поджаренными сухариками, Раиса Павловна рассказала ему о происках Тетюева и компании, причем сделала предположение, что и поездка Лаптева на заводы, по всей вероятности, дело тетюевских рук. Прейн слушал ее внимательно, как доктор слушает рассказ пациента, и, прихлебывая из чашки кофе, после каждой паузы повторял свое неизменное «ага». Когда этот
длинный рассказ был кончен, Прейн на
минуту задумался и, повертев пальцем около лба, проговорил...
Началось
длинное чтение, которое в первые же десять
минут нагнало тоску на Евгения Константиныча, так что ему стоило большого труда, чтобы удержаться и не заснуть.
Он позвонил и велел явившемуся на звонок лакею узнать, может ли принять Евгений Константиныч. Лакей через пять
минут явился с
длинным конвертом на серебряном подносе. Прейн разорвал конверт и несколько раз торопливо перечитал маленький листок английской почтовой бумаги цвета морской воды.
Древко, белое и
длинное, мелькнуло в воздухе, наклонилось, разрезало толпу, скрылось в ней, и через
минуту над поднятыми кверху лицами людей взметнулось красной птицей широкое полотно знамени рабочего народа.
В редкие трезвые
минуты жизни он быстро проходил по улицам, потупясь и ни на кого не глядя, как бы подавленный стыдом собственного существования; ходил он оборванный, грязный, обросший
длинными, нечесаными волосами, выделяясь сразу из толпы и привлекая всеобщее внимание; но сам он как будто не замечал никого и ничего не слышал.
Ярче всего сохранилась у него такая
минута: он стоит в
длинном широком белом коридоре; на нем легкая свободная куртка, застегнутая сбоку на крючки, а на плечах белые погоны с красным вензелем А.
— Кто обыскивал? — встрепенулся и опомнился совершенно Лембке и вдруг весь покраснел. Он быстро обернулся к полицеймейстеру. В сию
минуту в дверях показалась согбенная,
длинная, неуклюжая фигура Блюма.
—
Длинное, чтобы быть прочитанным? Согласен; шесть почтовых листов. Молчите, молчите! Скажите: можете вы уделить мне еще десять
минут, но теперь же, сейчас же… Я слишком долго вас ждал!
Ровно без десяти
минут в шесть часов в вокзале железной дороги, вдоль вытянувшегося, довольно
длинного ряда вагонов, прохаживались Петр Степанович и Эркель.
От нее исходил сладкий, крепкий запах каких-то цветов, с ним странно сливался запах лошадиного пота. Она смотрела на меня сквозь
длинные ресницы задумчиво-серьезно, — до этой
минуты никто еще не смотрел на меня так.
На дьякона стал налегать сон; он поплотней прислонился к пирамиде и задремал, но ненадолго; ему вдруг почудилось, как будто кто-то громко топнул, Ахилла открыл глаза: все было тихо, только небо изменилось; луна побледнела, и по серой пирамиде Савелия ползла одна
длинная и широкая тень. Тучилось и пахло утром. Ахилла встал на ноги, и в эту
минуту ему опять показалось, что по кладбищу кто-то ходит.
В одну
минуту запрягли двое
длинных дрог: на одних сел дедушка с бабушкой, посадив промеж себя единственного своего наследника, драгоценную отрасль древнего своего дворянского рода; на других дрогах поместились три тетки и парень Николашка Рузан, взятый для того, чтоб нарыть в плотине червяков и насаживать ими удочки у барышень.
Ту ж
минуту отворился высокий поставец, барышня вытащила
длинный штоф узорного стекла, налила серебряную чарку и подала Малышу; тот перекрестился, выпил, крякнул, поклонился и ушел.
С этими словами мы снова очутились у знакомой зеленой двери капитановой квартиры. Он нетерпеливо дернул звонок и, вскочив на
минуту, действительно тотчас же выскочил назад. В руках его была женская картонка, в каких обыкновенно модистки носят дамские шляпы, большой конверт и
длинный тонкий сверток. Из этого свертка торчала зонтичная ручка.
Третья казарма —
длинное, когда-то желтое, грязное и закоптелое здание, с побитыми в рамах стеклами, откуда валил пар… Голоса гудели внутри… Я отворил дверь. Удушливо-смрадный пар и шум голосов на
минуту ошеломил меня, и я остановился в дверях.
Не прошло пяти
минут, как вдруг двери вполовину отворились и небольшого роста старичок, в котором по заглаженным назад волосам а
длинной косе нетрудно было узнать приходского дьячка, махнул рукою Милославскому, и когда Алексей хотел идти за своим господином, то шепнул ему, чтоб он остался в избе.
— Ступайте вон, злодеи! ступайте вон! — продолжал кричать поляк, закрывая руками глаза, чтоб не видеть конца пистолета, который в эту
минуту казался ему
длиннее крепостной пищали.
Как ни досадна была эта услужливость, от которой я потерял большую рыбу и прекрасно устроенную удочку, но делать нечего; я развернул другую большую удочку, насадил кучу глист и раковую шейку и закинул: через
минуту наплавок исчез, и я вытащил славного окуня, фунта в два, у которого изо рта висела и другая, сейчас оторванная им
длинная леса и с наплавком.
Другой случай был со мной недавно, а именно в половине сентября 1845 года: пришел я удить окуней, часу в восьмом утра, на свою мельницу; около плотины росла
длинная трава; я закинул удочку через нее в глубокий материк, насадив на крючок земляного червя; только что я положил удилище на траву и стал развивать другую удочку, как наплавок исчез, и я едва успел схватить удилище; вынимаю — поводок перегрызен; я знал, что это щука, и сейчас закинул другую удочку; через несколько
минут повторилась та же история, но я успел подсечь и начал уже водить какую-то большую рыбу, как вдруг леса со свистом взвилась кверху: поводок опять оказался перегрызен; явно, что и это была щука и уже большая, ибо я почти ее видел.
Он стоял около сварочной печи, следя за работой. Каждую
минуту громадный пылающий зев печи широко раскрывался, чтобы поглощать один за другим двадцатипудовые «пакеты» раскаленной добела стали, только что вышедшие из пламенных печей. Через четверть часа они, протянувшись с страшным грохотом через десятки станков, уже складывались на другом конце мастерской
длинными, гладкими, блестящими рельсами.
Минуту спустя раздался сухой удар — конец багра вонзился в дерево, и челнок ударился о край довольно большой лодки, свободно прыгавшей по волнам, но привязанной к берегу
длинной веревкой.
И, как бы утомленный такой
длинной речью, Герасим медленно, едва передвигая ноги, подошел к двери харчевни. Он провел тут несколько
минут, но, сколько ни напрягал свой слух, ничего не мог расслышать из разговора приятелей, кроме того разве, что Захар называл товарища соломенной душой, фалалеем, смеялся и хлопал его по плечу, между тем как Гришка ругал его на все корки.
Она закрыла глаза и побледнела, и
длинный нос ее стал неприятного воскового цвета, как у мертвой, и Лаптев все еще не мог разжать ее пальцев. Она была в обмороке. Он осторожно поднял ее и положил на постель и просидел возле нее
минут десять, пока она очнулась. Руки у нее были холодные, пульс слабый, с перебоями.
— Эх ты — ду-ура! — тихо и с укором ответил Илья. Через несколько
минут он шёл по улице с Петрухой, парадно одетым в
длинный сюртук и скрипучие сапоги, и буфетчик внушительно говорил ему...
Орлов ответил. Прошло в молчании несколько
минут, показавшихся мне очень
длинными. Я стоял в гостиной, откуда наблюдал обоих, и боялся закашлять.
Через
минуту я уже был за воротами и шел в город, чтобы объясниться с отцом. Было грязно, скользко, холодно. В первый раз после свадьбы мне стало грустно, и в мозгу моем, утомленном этим
длинным серым днем, промелькнула мысль, что, быть может, я живу не так, как надо. Я утомился, мало-помалу мною овладели слабодушие, лень, не хотелось двигаться, соображать, и, пройдя немного, я махнул рукой и вернулся назад.
В несколько
минут Зарецкой, при помощи проворного казачьего урядника, преобразился в неприятельского офицера, надел сверх мундира синюю шинель с
длинным воротником и, вскочив на лошадь, оседланную французским седлом, сказал...
В ту самую
минуту, как он в модном фраке, с бадинкою [тросточкой (от фр. badine).] в руке, расхаживал под аркадами Пале-Рояля и прислушивался к милым французским фразам, загремел на грубом русском языке вопрос: «Кто едет?» Зарецкой очнулся, взглянул вокруг себя: перед ним деревенская околица, подле ворот соломенный шалаш в виде будки, в шалаше мужик с всклоченной рыжей бородою и
длинной рогатиной в руке; а за околицей, перед большим сараем, с полдюжины пик в сошках.
На этот раз, по вздохам и возне Тита, я понял, что он сильно озабочен. Я не видел его лица, и только его тощая,
длинная фигура выделялась белесоватым пятном. Натянув сапоги, он вздохнул и с
минуту сидел неподвижно. Потом опять вздохнул и закурил папиросу. Казалось, самый огонек, вспыхивавший в темноте, когда Тит затягивался, выражал тревогу и растерянность.