Неточные совпадения
Отцы и матери! вам басни сей урок.
Я рассказал её не
детям в извиненье:
К родителям в них непочтенье
И нелюбовь — всегда
порок;
Но если выросли они в разлуке с вами,
И вы их вверили наёмничьим рукам:
Не вы ли виноваты сами,
Что в старости от них утехи мало вам?
«Тщеславие, честолюбие и корысть», конечно, важные
пороки, если опять-таки не посмотреть за
детьми и дать усилиться злу; между тем эти же
пороки, как их называет автор, могут, при разумном воспитании, повести к земледельческой, мануфактурной и промышленной деятельности, которую даже без них, если правду сказать, и не привьешь к краю.
Купцы под розгами клялись, что никогда таким товаром торговать не будут, а кимряки после жестокой
порки дали зарок, что не только они сами, а своим
детям, внукам и правнукам закажут под страхом отцовского проклятия ставить бумажные подошвы.
Ярче выставляются нам в последующих комедиях лица Мити в «Бедность не
порок» и
детей Брусковых в пьесе «В чужом пиру похмелье», и лица девушек почти во всех комедиях Островского.
Здесь бывают все: полуразрушенные, слюнявые старцы, ищущие искусственных возбуждений, и мальчики — кадеты и гимназисты — почти
дети; бородатые отцы семейств, почтенные столпы общества в золотых очках, и молодожены, и влюбленные женихи, и почтенные профессоры с громкими именами, и воры, и убийцы, и либеральные адвокаты, и строгие блюстители нравственности — педагоги, и передовые писатели — авторы горячих, страстных статей о женском равноправии, и сыщики, и шпионы, и беглые каторжники, и офицеры, и студенты, и социал-демократы, и анархисты, и наемные патриоты; застенчивые и наглые, больные и здоровые, познающие впервые женщину, и старые развратники, истрепанные всеми видами
порока...
На этой штуке старик Захаревский вздумал испытать Вихрова, чтобы окончательно убедиться, любит он выпить или нет. По многолетней своей опытности Ардальон Васильевич убедился, что в их местах, между дворянством и чиновничеством, главный
порок пьянство, и желал, по преимуществу, не видеть его в
детях своих и в зяте, какого бог ему пошлет.
— Перестаньте, как вам не совестно смеяться над такими вещами. Но вы понимаете, в чем наше несчастие? Мы хотим приютить этих несчастных
детей, с душами, полными наследственных
пороков и дурных примеров, хотим обогреть их, обласкать…
Когда Арина Петровна посылала
детям выговоры за мотовство (это случалось нередко, хотя серьезных поводов и не было), то Порфиша всегда с смирением покорялся этим замечаниям и писал: «Знаю, милый дружок маменька, что вы несете непосильные тяготы ради нас, недостойных
детей ваших; знаю, что мы очень часто своим поведением не оправдываем ваших материнских об нас попечений, и, что всего хуже, по свойственному человекам заблуждению, даже забываем о сем, в чем и приношу вам искреннее сыновнее извинение, надеясь со временем от
порока сего избавиться и быть в употреблении присылаемых вами, бесценный друг маменька, на содержание и прочие расходы денег осмотрительным».
Но вот именно потому-то, может быть, ему и хочется иногда вильнуть в сторону, что он присужден пробивать эту дорогу, да еще, пожалуй, потому, что как ни глуп непосредственный деятель вообще, но все-таки ему иногда приходит на мысль, что дорога-то, оказывается, почти всегда идет куда бы то ни было и что главное дело не в том, куда она идет, а в том, чтоб она только шла и чтоб благонравное
дитя, пренебрегая инженерным искусством, не предавалось губительной праздности, которая, как известно, есть мать всех
пороков.
А этот носик! эти губки,
Два свежих розовых листка!
А перламутровые зубки,
А голос сладкий как мечта!
Она картавя говорила,
Нечисто Р произносила;
Но этот маленький
порокКто извинить бы в ней не мог?
Любил трепать ее ланиты
Разнежась старый казначей.
Как жаль, что не было
детейУ них.......... //............. //.............
Наряды, чтения, зрелища, музыка, танцы, сладкая пища, вся обстановка жизни от картинок на коробках до романов и повестей и поэм еще более разжигают эту чувственность, и вследствие этого самые гадкие половые
пороки и болезни делаются обычными условиями возрастания этих несчастных
детей богатых сословий.
Как все мы, воспитанные на жирной излишней пище, изнеженные, без физического труда и со всеми возможными соблазнами для воспаления чувственности, и в среде таких же испорченных
детей, мальчики моего возраста научили меня
пороку, и я отдался ему.
Такая уж у меня манера: когда хочу свои
пороки скрыть, то всю беду на невинных
детей взваливаю.
По всему городу стояли плач и стоны. Здесь и там вспыхивали короткие, быстрые драмы. У одного призванного заводского рабочего была жена с
пороком сердца и пятеро ребят; когда пришла повестка о призыве, с женою от волнения и горя сделался паралич сердца, и она тут же умерла; муж поглядел на труп, на ребят, пошел в сарай и повесился. Другой призванный, вдовец с тремя
детьми, плакал и кричал в присутствии...
Наряды, чтения, зрелища, музыка, танцы, сладкая пища, вся обстановка жизни, от картинок на коробках до романов и повестей и поэм, еще более разжигают эту чувственность, и вследствие этого самые ужасные половые
пороки и болезни делаются обычными условиями вырастания
детей обоего пола и часто остаются и в зрелом возрасте.